Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы

Выступление Альберта перед нашей группой в Грюере превратилось в страстный апофеоз красоты и тайны природы и творения в целом. Он говорил об удивительной химии, дающей начало пигментам, которые ответственны за великолепную окраску цветов и крыльев бабочек. Он считал сложность химических формул, ответственных за цвета в природе, безошибочным доказательством того, что Вселенная имела генеральный план и создавалась высшим космическим разумом. Изучая эту замечательную алхимию природы, он мог чувствовать мысли и руку Творца. По его мнению, те, кто верит, что атомы способны делать подобные вещи сами по себе, не знают, о чем они говорят.

Кроме того, Альберт подробно говорил о том, как он благодарен за то, что он живет и сопричастен чуду сознания. Он подчеркивал необходимость принимать творение во всей его полноте – включая его теневую сторону, – поскольку без полярной противоположности Вселенная, в которой мы живем, не могла бы быть создана. Когда он ушел, мы все чувствовали, что только что присутствовали на даршане с духовным учителем. Было ясно, что Альберт принадлежит к группе великих ученых – подобных Альберту Эйнштейну и Исааку Ньютону, – кого скрупулезное занятие их научной дисциплиной привело к осознанию божественного порядка, лежащего в основе мира материи и природных явлений.

Через несколько месяцев после событий в Грюере я вернулся в Швейцарию, чтобы праздновать столетний юбилей Альберта. Утреннее празднование в Музее естественной истории в Базеле было очень официальным событием, на котором присутствовали многие люди из психоделического мира, публичные фигуры и друзья Альберта. Президент Швейцарской конфедерации Мориц Лёй-енбергер написал специальное письмо по этому случаю; в нем он называл Альберта «великой фигурой в исследовании человеческого сознания». Вечером я вместе с двумя моими друзьями и коллегами, Соней и Джураджем Стик, был приглашен на совершенно другое празднование дня рождения Альберта, проходившее в старом отеле в Берге – небольшом городке на швейцарско-французской границе, где жили Хофманны. Дети подносили Альберту цветы, читали стихи и пели песни. На этой трогательной церемонии мы не слышали ни одного упоминания об ЛСД; мы не были уверены, знали ли вообще жители Берга о том, что Альберт дал миру. Они просто праздновали день рождения замечательного соседа, достигшего весьма почтенного возраста в 100 лет.

Последний раз мне представилась возможность провести некоторое время с Альбертом двумя годами позднее во время Всемирного психоделического форума в Базеле. Его имя было в списке докладчиков, но он чувствовал себя слишком слабым, чтобы прийти и выступить с лекцией. Ганс Руди и Кармен Гигер, их помощник Стефан Стуки и я получили приглашение посетить Альберта в его доме в Берге. Хотя ум Альберта по-прежнему был совершенно ясным, его физическое состояние быстро ухудшалось. Мы провели с Альбертом несколько драгоценных часов, возвращаясь к старым воспоминаниям и слушая, как он делился с нами своими самыми недавними философскими и метафизическими идеями. Я был очень тронут, услышав, что он ежедневно читает отрывки из моей книги «Величайшее путешествие: сознание и тайна смерти» (Grof, 2006), которую он держал на своем прикроватном столике. Наблюдая красивый закат из окна гостиной, мы все совершенно ясно осознавали, что это были наша последняя встреча и конец целой эпохи. Учитывая долгую и плодотворную жизнь Альберта, мы испытывали очень смешанные чувства – глубокую грусть от предвидения его приближающейся смерти, равно как и восхищение его достойно проведенной полной и счастливой жизнью. Четыре недели спустя Альфред мирно скончался от сердечного приступа.

Какими бы жесткими и иррациональными ни были административные и юридические меры против частного и профессионального использования ЛСД, Альберт никогда не терял веры в его терапевтический и духовный потенциал и надеялся, что научные свидетельства со временем восторжествуют над массовой истерией. Он продолжал верить, что когда-нибудь эти ценные инструменты снова будут использоваться с огромной пользой для человеческого общества. Благодаря своей необычайной энергии и своему долголетию наряду с решительностью и упорством Рика Доблина и Междисциплинарной ассоциации психоделических исследований Альберт был способен в конце жизни увидеть замечательное всемирное возрождение научного интереса к психоделическим веществам, включавшее в себя возобновление психотерапевтических исследований с помощью ЛСД.