«Тоска сжимала ее сердце. Во рту была неприятная сухость, заставившая Ванду порывисто зевнуть. Тогда почувствовала она, как будто что-то постороннее ползет по ее языку, около самого его корня, что-то тягучее и противное, – ползет в глубине рта и щекочет зев. Ванда бессознательно сделала несколько глотательных движений. Ощущение ползучего на языке прекратилось.
Вдруг Ванда вспомнила о червяке. Она подумала, что это, конечно, вполз к ней в рот тот самый червяк и она проглотила его живьем. Ужас и отвращение охватили ее.
В сумрачной тишине комнаты пронеслись отчаянные, пронзительные вопли Ванды…
За завтраком Рубоносов продолжает пугать ее:
– Ты и впрямь думаешь, что я шучу? Вот дура-то! Червяк только пока притих – отогревается, а вот дай сроку, начнет сосать, взвоешь ужасным голосом.
Ванда бледнеет и хватается за сердце. Она явственно чувствует легкое щекотание в верхней части желудка. С тех пор она начинает болеть:
Под сердцем тихонько надоедливо сосало. То затихнет, то опять засосет. Это томительное состояние продолжалось и дома, за обедом, и вечером. Когда утомленные червяком мысли Ванды переходили на другие предметы, червяк затихал. Но она сейчас же вспоминала о нем и начинала прислушиваться. Мало-помалу снова начиналось надоедливое сосание…
Проходили томительные дни, страшные ночи. Ванда быстро худела. Ее черные глаза, оттененные теперь синими пятнами под ними, были сухи и тревожны. Червяк грыз ее сердце, и она порою глухо вскрикивала от мучительной боли. Было страшно, и трудно дышалось, так трудно, кололо в груди, когда Ванда вздыхала поглубже…
Ванда ясно представляла себе своего мучителя. Прежде он был тоненький, серенький, со слабыми челюстями; он едва двигался и не умел присасываться. Но вот он отогрелся, окреп – теперь он красный, тучный, он беспрерывно жует и неутомимо движется, отыскивая еще не израненные места в сердце».
И вот наступает яркий и солнечный день. Но больная Ванда лежит в постели:
«Она безучастно озирала новые, уже постылые стены. Мучительный кашель надрывал быстро замиравшую детскую грудь. Неподвижные пятна чахоточного румянца ярко пылали на впалых щеках; их смуглый цвет принял восковой оттенок. Жестокая улыбка искажала ее рот – он от страшной худобы лица перестал плотно закрываться. Хриплым голосом лепетала она бессвязные, нелепые слова…
Ванда знала, что погибает».
В этом рассказе удивительно точно описан механизм воздействия на человека слов, которыми сыплет злой язык.
Помните: необдуманно сказанные нами слова часто не дают спать другим, доставляют им мучения, остаются в памяти в виде крошечных и кровоточащих ранок, а потом превращаются в болезнь… Для нас это тоже не проходит бесследно. В мире действует закон причин и следствий. Если мы берем грех на свою душу, рано или поздно последует расплата…
Болезнь можно легко внушить. Вы никогда не обращали внимания на табличку, которая висит в некоторых медицинских учреждениях: «Просьба о болезнях друг другу не рассказывать»? Это предупреждение имеет огромный смысл. Больные – люди впечатлительные и часто не прочь потолковать о своих болезнях. Нередко обнаруживается, что собеседник болеет «точь-в-точь такой же болезнью». Потом начинаются поиски сходных признаков заболевания, «прислушивание» к ним и наконец обнаружение. Болезнь запускается силой воображения…
Беда современного человека в том, что он знает о болезнях слишком много. Кто-то чихнет рядом в троллейбусе, а мы уже говорим себе: «Ну вот. Этот человек распространяет