Исцели меня (СИ)

Итого в шестнадцать получил отца инвалида. Тяжело, особенно ребенку. Никогда не интересовалась жизнью Бестужева. Он меня в принципе не интересовал. Раздражал, бесил, а потом и вовсе возненавидела. Знала только, что денег до фига. А вот как и от кого они ему достались — никогда. А теперь и хочется, и колется. Но проявлять к нему хоть какой-либо интерес — глупо. И все же мой язык работает без участия мозга.

— Твоя семья была обеспеченной? — на мой вопрос Глеб лишь усмехается. Но все же спустя несколько секунд качает головой.

— У меня была очень обеспеченная бабка. Миллионерша. Правда, глухонемая. Мы о ней и знать не знали. Она появилась внезапно, когда мне было восемнадцать.

— И?

— И у нее был большой дом, где жило очень много родственников. И вот однажды я купил ей исправный слуховой аппарат. Она всех услышала, конечно, никому не сказала, сделала выводы и исправила завещание в мою пользу. Через пару лет померла и в двадцать один я стал богатым дядей.

— Офигеть, как может сложиться жизнь.

— Это была шутка. Моя семья — была нищая. Мы жили в однушке и нам, в отличие от тебя, не хватало денег на противопролежневый матрас, в ход шел только камфорный спирт. Все, что я имею, Соня, это только благодаря самому себе, — приподнимается с места и выпрямляется во весь рост. — У меня для тебя есть маленький подарок. Уверен, что он тебе понравится. Я быстро вернусь.

Бестужев куда-то уходит, а мне вдруг стало стыдно за себя. Что я в действительности знаю о трудностях? Пристыдил, так пристыдил. От хорошего настроения из-за предстоящей пятницы, не осталось и следа. Правда, до тех пор, пока Глеб не вернулся с крокембушем в руках. Шумно сглатываю, наблюдая за тем, как водитель Глеба раскладывает переносной столик, а сам Бестужев ставит на него мой любимый десерт. Ну каков же гад! Долбаное дежавю…

Глава 11

Два года назад

Когда-нибудь я с тобой разделаюсь. От вершинки до основания. Голыми руками буду запихивать в рот и разжевывать. Разжевывать, разжевывать и снова разжевывать каждую профитролину. Нет, первые буду глотать, а потом разжевывать и смаковать вкус. В ванной. Да, точно. Там нет камер. Сяду на пол и липкими руками буду закидывать их в рот. Еще и блюдо вылижу от карамели. Осталось только два вопроса: как незаметно пронести крокембуш в апартаменты и когда именно устроить себе великий жор. Это как минимум два набранных килограмма, но до окончания контракта я не выдержу. Мне жизненно необходимо съесть тебя, моя прелесть. В принципе, можно сделать как многие, проглотить все в ванной и там же извергнуть в унитаз. Левина точно так делает, но это еще вреднее, чем мочегонные чаи. А мне еще детей рожать. Ладно, два — три набранных килограмма — это три дня полной голодовки после. Не проблема. Зато оно того стоит. В выходные. Я съем тебя в выходные, солнышко, и пусть попа слипнется от счастья. Плевать.

— Вот скажи мне, почему все модели заняты общением с важными людьми, а ты рассматриванием «Здравствуй жопа и бока»? — оборачиваюсь на внезапно возникшую позади меня Марту. Все-таки надзирательница — самое подходящее для нее слово.

— Я уже общалась с женщиной, между прочим, главным редактором какого-то журнала. Название не запомнила, но она мне визитку оставила. И не менее мило беседовала с женой главного. Ей я однозначно понравилась. Кажется, это первый случай, где я нравлюсь женщине.

— Замечательно. Только я имела в виду общение не с женщинами, а с мужчинами. Все женщины друг для друга потенциальные враги и ничегошеньки тебе не принесут. Ну, разве что черную полосу в жизни. Вот скажи мне, почему страхолюдина Лара стоит в окружении двух мужчин, а ты одна?

— Рискну предположить, что Лара стоит в окружении двух мужчин, потому что им это нравится. А нравится, потому что смотря на нее, они понимают насколько хороши. А она надеется, что им нравится, потому что думает, что она хороша.

— Пойдем на минуточку выйдем в уборную, дорогая, — наигранно добрым голосом произносит Марта, хватая меня за руку.

А вот хватка у нее как у двух мужчин и Лары одновременно. Бульдозер. Выхватывает из моих рук бокал с водой и с грохотом ставит на раковину.

— А тебе не кажется странным, что мы уединились вдвоем в туалете?

— Не кажется. Мне не нравится твое поведение, София.

— Ну и что я опять сделала?

— В том-то и дело, что ничего. Одного красивого личика мало. Я повторяла тебе это сотни раз. Когда заканчивается один проект, в этот же день надо думать о чем-то новом. И делать все, чтобы это новое на следующий день тебе позвонило само.

— Само? И позвонило?

— Да, очередное чмо должно звонить само. Это и есть степень твоего успеха. Не ты и я должны рассылать твои фото, а к тебе должны стучаться. Ты должна выбирать. А для этого надо пускать слюни не на еду, а дружить с нужными людьми. Мужчинами, София. Мужчинами.

— Ты точно о дружбе сейчас говоришь?

— А ты точно сейчас из себя не строишь дурочку? Вот ею надо притворяться как раз с мужчинами.