It's So Easy And Other Lies (ЛП)

Через пару дней я вернулся, но тур с Iron Maiden быстро закончился для нас, когда у Эксла начались проблемы с горлом. Мы приехали назад в Лос-Анджелес, как раз в то время, когда вышло видео к Sweet Child o’ Mine. По мере того, как видео набирало популярность, всё больше людей стало узнавать нас на улицах.

Ким из группы the Fastbacks позвонил мне однажды из Нового Орлеана и сказал «Я только что слышал вас по радио!»

Мы набрали высококвалифицированный персонал для нашей следующей работы – совместного летнего тура по стране с Aerosmith. Впервые нанятые нами люди были чужаками по отношению к нашей банде – не друзьями или даже друзьями друзей, а самыми что не на есть профессионалами. Гитарный техник Слэша, Эдам Дэй, работал с Джорджем Линчем из Dokken. В конечном итоге он остался с нами на годы. МакБоб, который занимался моим басом и гитарой Иззи, проработал со мной двадцать лет. Его брат Том Мэйхью присоединился к нам, чтобы заниматься барабанной установкой и тоже задержался на годы. Мы сплотились практически моментально.

Когда-то вокалист Aerosmith Стив Тайлер и гитарист Джо Перри были такими крепкими торчками, что их прозвали Ядовитые Близнецы. Но вот незадолго до гастролей все ребята в их группе завязали. И хотя мы совсем не были заинтересованы в этом для себя, мы всё-таки не хотели, чтобы эти легенды рока, чью музыку мы любили, оступились, и поэтому весь тур мы изо всех сил старались спрятать от них своё бухло и наркотики.

Видео на “Sweet Child o’ Mine” уже крутили по MTV, когда в июле мы тронулись в путь, но первую пару концертов мы всё ещё получали прохладный приём толпы – вежливые аплодисменты. И тем не менее, вскоре эта песня стала феноменом, к нашему великому удивлению, если честно. Когда мы её свели, то даже не видели в ней потенциала для сингла.

Мы оказались в новой для себя ситуации: мы поклонялись группе, с которой были в туре, но зрители теперь приходили посмотреть именно на нас. Амфитеатры, в которых мы играли, были заполнены до отказа к тому моменту, как мы выходили на сцену для того, чтобы отыграть свой сет. Малоприятные аспекты статуса разогревающей группы, такие как стеснённое положение нашего оборудования на сцене и отношение к нам как к гражданам второго сорта, остались, но чувство того, что нас отлучили от наших фанатов, как только мы уехали из Лос-Анджнлнса, быстро испарилось. Внезапно, у нас появились верные поклонники по всей стране.

В начале августа 1988, мы сидели за сценой, когда пришли несколько человек из нашего лэйбла с тортом из местного продуктового магазина.

«Поздравляем,» - сказали они – «Вы на первом месте!»

Помню, как подумал: «О, вау, прикольно… торт»

А потом: «И что всё это значит?»

Всё было круто.

Всё было зашибись.

Я был в стельку.

Спустя некоторое время, вернувшись в автобус, я помню, как обдумывал всё произошедшее.

Серьёзно?!

Я догадывался, что кто-то сделал большие деньги на том, что наш сингл поднялся на первую строчку. Но это точно были не мы. Я был абсолютно уверен, что в Лос-Анджнлнсе сейчас вечеринка на лейбле. Лимузины перед входом в Геффен, чтобы развезти людей по праздничным ужинам. Кругом шампанское. Но был ли кто-нибудь из лэйбла рядом, когда умирали наши друзья? Послал ли кто-то из них цветы их родителям? Погодите минуточку, это входит в чьи-то обязанность в Геффен? В конце концов, это просто бизнес. Может, мне и не стоило ожидать другого.

Я не знал, что и думать. Глупым я был засранцем.

Наш альбом добрался до вершины чарта ровно через год после своего выхода. Брат позже сказал мне, что это было очень необычно – альбомы обычно достигают своих пиковых позиций за несколько недель после релиза. Как бы там ни было, я не праздновал успех Appetite. Наверное, я до сих пор его не отпраздновал.

Многие думают, что с тех пор всё пошло по восходящей траектории. Для меня же всё было наоборот. Спустя неделю после церемонии с тортом, мы снова полетели в Англию, чтобы отыграть на фестивале Monsters of Rock в замке Доннингтон. Мы привыкли слышать, про то, как другие группы играют на таких мероприятиях – состоявшиеся группы, знаменитости, а не оборванцы, всего лишь год-другой как вырвавшиеся из трущобных складов и лечащие свои венерические заболевания ёбаным кормом для рыбок.

8 августа 1988 года, глядя на море лиц в толпе, я понял, что никогда не видел такую массу людей, не говоря уже о том, чтобы выступать перед ней. Этому фестивалю было уже несколько лет, но такая посещаемость была впервые - 107,000 человек. Штормило, и газон – внутренняя часть гоночных треков – превратилась в месево. У системы оповещения были технические проблемы, а гигантский экран вообще сдуло.

Мы были где-то в конце списка выступающих и играли в первой половине дня. Когда мы начали играть, десятки тысяч людей рванули вперёд.

Дерьмо всемогущее, а люди-то реально хотят нас поcлушать. Это хреново сумасшествие.

Когда фанаты начали стекаться к сцене, я видел, как люди толкали друг-друга и поскальзывались.

«Отойдите!» - кричал Эксл толпе.