Итак, я стала ведьмой

Он не почувствовал ни холода, ни соприкосновения с поверхностью воды. Лишь мгновение до того, как под ногами оказалось мягкое растение, с виду похожее на мох. Стратилат уже не первый раз путешествовал через колодцы. Его теперь мало смущал коридор перехода. Но он помнил свое первое ощущение: влажный вязкий воздух, казалось, намеревался задушить пришельца. Разглядеть что-либо, кроме грубо сложенных каменных врат не представляется возможным. Все предметы в этом месте были словно подернуты дымкой, размыты и призрачны. Страж коридора – безликий и трудно различимый в царящем здесь туманном сумраке – имел смутное сходство с привидением. Когда-то юный Горан, каждый раз готовясь к прыжку в колодец, мечтал поговорить со Стражем. Но, оказываясь в мутно-тягучем пространстве коридора, сразу же забывал все свои вопросы. Отец Горана любил повторять, что природа Стражей – самая большая загадка этого мира. Однако с возрастом, молчаливые проводники стали казаться ему все менее любопытными.

Сегодня мысли стратилата и вовсе витали где-то совсем далеко, и он не хотел долго задерживаться в этом мрачном месте.

— К большому капищу Скалдисов! — только и сказал он.

— Магия или золото? – скрипучим голосом ответил Страж, выступая из тени врат.

Горан Скалдис еще мог понять страсть Стражей к магии, но слабость к золоту всегда казалась ему, по меньшей мере, странной. И он завел привычку всегда расплачиваться металлом. В его понимании это было не лишено некоторой иронии. Где, скажите на милость, они собирались его потратить?

— Золото! – усмехнувшись, произнес стратилат, бросив монетку на маленький жертвенник с левой стороны от себя.

Страж, вероятно, решил не утруждать себя дальнейшим продолжением беседы. Приглашающим жестом своих призрачных рук, он указал на врата. Радужные переливы, в тот же миг поплывшие по их поверхности, казались в этом месте какими-то противоестественными. Яркие цвета резко контрастировали с окружающей серостью. Но Скалдису уже казалось вечностью пребывание в этом унылом переходе, и он поспешил обратно, навстречу дневному свету.

В такие дни капище пустовало. Тонкий слой пепла, оставшегося после жертвенного костра, покрыл каменную площадку, вокруг которой расположились выщербленные временем каменные столбы. Это было самое древнее, самое первое капище Скалдисов. Много веков назад эти камни обозначили силы природы, покорившиеся новому богу. Хотя само место молитв было гораздо древнее пришедших в эти земли одаренных. Сюда с незапамятных времен стекались орды кочевников, дабы отдать дань силам, что придают отвагу тому, кто привык проводить всю жизнь в седле. Здесь молились каким-то лошадиным духам (их имена стратилат не считал нужным даже запоминать), а шаманы ветра проводили испытания для новых посвященных. Когда-то здесь лилась кровь животных, чтобы отвлечь Смерть от людей. Приносили клятвы влюбленные и скрепляли союзы вожди. Первому Скалдису было жаль рушить место со столь богатой историей, и он воздвиг здесь свой алтарь. Поставил каменные врата и колодец, которые первые жрецы его собственного культа назвали «вратами и чашей бога» — священные символы новой веры. Древние истуканы лошадиных богов превратились в огромные накопители энергии, дающие чистую магическую силу Злато Скалдису, а теперь, и его потомкам. Мало кто из нынешних обитателей Империи Омекан помнил о верованиях своих предков, о вольной жизни кочевника, которого заботит лишь ветер, играющий в волосах. О жизни без страха перед засухой, градом и паводком, уничтожающим посевы. О жизни, когда восход и закат солнца не обозначают лишь начало и конец выматывающей работы в поле. 

Горан Скалдис поочередно подходил к каменным глыбам, высотой в два человеческих роста. Прикосновение к каждой из них наполняло его тело энергией и необычайной легкостью. Казалось, что в этот миг нет ничего невозможного. Однако нужно было поблагодарить людей за их молитвы, которые, судя по количеству энергии в камнях, часто возносились в последнее время. Земледельцы просили о дожде.

«Что ж, дождь нам действительно необходим, — мысленно согласился с жителями своей провинции Горан Скалдис. — И пусть яблони в этом году особенно плодоносят… Регала же получит еще один амулет в честь рождения наследника».

Позже он призовет чары дождя и поддержит магической силой яблоневые сады. Самолично изготовит амулет для Регалы и постарается вложить в него как можно больше энергии. Сейчас же ему хотелось продлить это ощущение эйфории, которую давала бегущая по венам сила.