Итак, я стала ведьмой

Наконец, пытка прекратилась. Дорога закончилась тупиком, и я вышла из машины, радуясь свежему воздуху. Здесь, посреди смешанного леса стояла небольшая гостиница, чем-то напомнившая мне дом Ариман. Неоновая вывеска «Hotel» казалась чуждой, словно взятой из другого измерения. Мы не стали заходить внутрь. Инквизиторы поманили нас на еле заметную лесную тропинку. Я шла как сомнамбула, чувствуя расслабленность во всем теле. Сейчас мне больше всего на свете хотелось прилечь, где-нибудь здесь, на мягкий мох и заснуть.

И тут в просвете между деревьями появился Стоунхендж.

«Наверное, это галлюцинации», – с каким-то растерянным равнодушием подумала я, и на всякий случай протерла глаза.

Но видение судя по всему посетило не только меня, поскольку инквизитор повернулся к Фоксту, и что-то сказал по-французски. Мои сопровождающие ускорили шаг, а спустя минуту оказались прямо перед каменными глыбами.

– Что это? – обратилась я к Фоксту.

– Излом, – просто ответил опекун и потянул меня к истуканам.

У одного из них стояла Колетт в компании двух одинаково одетых в синие плащи молодых мужчин. По-видимому, охраны. В ее руках была моя сумка. Она подмигнула мне, что показалось совсем уж странным, учитывая последние события, и протянула поклажу опекуну. Фокст поблагодарил молчаливым кивком. А потом повернулся ко мне:

– Покажи им браслет, – на удивление спокойным тоном произнес он, выуживая из кармана брюк золотой жетон.

Пока один из охранников, на мой вкус более симпатичный, разглядывал монету Фокста, другой изучал мое запястье, точнее, символы, изображенные на браслете.

– L'entre est autorise, – только и сказал охранник Фокста, забирая жетон.

Тотчас опекун схватил меня за руку и потянул к глыбам.

– Касайся каждого камня, – приказал он, и мы пошли по часовой стрелке.

Один круг – ничего не происходит. Мне показалось, что со стороны все это, должно быть, выглядит забавно, но никто и не думал смеяться. Повторно прикоснувшись к камню, я почувствовала тепло. Глыба еле заметно засветилась. Фокст с удовлетворением смотрел, как один за одним идолы оживают под нашими ладонями. И спустя мгновение я начала понимать, почему это место называют Изломом. Ткань пространства в круге будто разорвалась, являя ослепительную вспышку белого света. Словно молния ударила, но не исчезла, а осталась неподвижной. Мы сделали еще один круг, и проход заметно расширился – неровный, с острыми краями, будто разбитое окно. Свет теперь не был таким ярким – в изломе царило другое время суток. Фокст вошел первым и поманил меня за собой. Я не без опаски последовала за опекуном. И стоило мне только оказаться в внутри, как путь назад был отрезан. Пространство с громким хлопком вернулось в прежнее состояние, словно и не было еще мгновение назад беспощадно разорвано нашими стараниями.

Я почувствовала легкое головокружение. Здесь, в Изломе, все выглядело практически так же, как и снаружи. Тот же смешанный лес, узкая тропинка, уходящая в заросли можжевельника, только вот солнца не было. Мы уходили вечером, но до заката было еще далеко. В Изломе стояла ночь, и я будто впервые по-настоящему увидела луну – огромную, яркую, сравнимую лишь с заходящим солнцем. Воздух здесь был вязким и тягучим. Странное ощущение, словно идешь под водой, но можешь дышать. Есть от чего растеряться. И я была почти благодарна опекуну, когда он взял меня за руку и повел вглубь леса. Картинки сменяли одна другую быстрее, чем я могла это полностью осознать. Вот мои ноги ступают по мягкому мху, обходя редкие кустики черники. Появляется новый кадр, словно кто-то невидимый щелкает курсором, перелистывая страницы виртуальной презентации, и мы идем вдоль реки. Ее течение настолько быстрое, что вызывает очередной приступ головокружения. В следующих миг рядом с нами пролегает трасса с оживленным движением. В нос ударяет резкий запах бензина и выхлопных газов. Мы проходим мимо детской площадки со сломанными качелями… Перед нами резко возникает кирпичная стена и в тот миг, когда, казалось, мы врежемся в нее, кладка исчезает, пропуская видение парковой аллеи – пустынной, темной, утопающей в золоте желтеющих каштанов. В глазах темнеет. Мне кажется еще один шаг, и я просто упаду, но Фокст упрямо тянет меня вперед. Он идет бодро. Или это только кажется?

Опекун обхватывает меня за плечи, помогая не терять равновесия, и ободряюще произносит: 

– Еще чуть-чуть, Марьяна, это с непривычки. Всем тяжело в первый раз. Мы уже пришли. Ты видишь камень? Нужно только до него дойти?

Я действительно вижу большой, ничем не примечательную, кроме своего размера, глыбу в метрах трех от нас. Не камень – старый, замшелый колодец. Впрочем, какая разница. Расстояние кажется непреодолимым. Фокст практически тащит меня к нему. Я чувствую себя мешком картошки, хотя, пожалуй, в картошке и то больше жизни.

– Это все из-за браслета. Ты платишь за проход своей силой, – утешает опекун, и я обещаю себе подумать об этом потом.