Итальянская новелла ХХ века

— Никакой ошибки, никакого заблуждения! Я видел его совершенно отчетливо, видел, когда она вскочила и пустилась наутек. Он до сих пор стоит у меня перед глазами.

— Он был красный?

— Огненно-красный.

— И блестел?

— Как зеркало.

— Скверное дело.

— Куда уж хуже!

— Какое же это произвело на вас впечатление?

— Если бы у моей жены был такой зад, я бы, не раздумывая ни минуты, потребовал расторжения брака.

Многокрасочные еженедельники напечатали на первой полосе портрет королевы — столь оригинальной гостьи Вечного города. Лицо необычайной красоты, хотя и черное, как сажа; на голове — шапка в виде митры, украшенная жемчугами и бриллиантами и придававшая ей нечеловеческое величие; множество ожерелий из золота и драгоценных камней, которые доходили до колен; белое атласное платье, на котором серебром были вышиты слоны; пурпурная мантия, а на ней — золотое солнце, солнце тропиков. И наконец — красный веер, который с каждым разом делался все больше; этот легендарный веер был непременной принадлежностью ее туалета: какой шик!

* * *

В это время был отмечен новый факт.

В ресторане Доней на виа Венето, за одним из столиков, в обществе элегантного юноши была замечена красивая еще дама не первой молодости: она сидела и обмахивалась большим красным веером.

Подойдя к столику, полицейский агент с должными предосторожностями попросил ее предъявить документы. Дама проживала на одной из вилл Монти Париоли, и бумаги ее оказались в полном порядке. Опасаясь от излишнего рвения допустить какой-либо промах, полицейский агент не счел возможным предпринять еще что-либо и ограничился тем, что записал адрес дамы. Сопровождавший ее юноша и так уже принял позу оскорбленного человека. Кто дал право в общественном месте проверять документы у дамы из высшего общества?!

В оправдание полицейский агент пробормотал, что недоразумение произошло, так как в руках у дамы был красный веер; в ответ на это она принялась яростно обмахиваться веером и разразилась громким смехом.

Когда агент явился в комиссариат полиции и браво отрапортовал о происшествии, комиссар сказал ему, что всего лишь минуту назад он получил подобное же донесение: в кафе Розати, на пьяцца дель Пополо, была замечена дама, которая обмахивалась большим красным веером. Находившийся там полицейский агент проявил ловкость и такт, снискавшие похвалу полицейского комиссара: он ограничился тем, что весьма галантно осведомился у этой дамы, где она приобрела такой красивый веер. Та с большой охотой и не задумываясь назвала фамилию владельца магазина на проспекте Умберто.

Надо сказать, что сам по себе веер не был достаточно веским доказательством, тем более что у обеих дам лица были нежно-розового оттенка и, судя по всему, прочие части тела, без всякого исключения, были у них того же ласкающего взор оттенка.

Когда названный дамой торговец был опрошен, он, не колеблясь, подтвердил, что продавал веера не только двум этим дамам: за последние двое суток в его магазине было продано две сотни красных вееров. Потом он открыл шкаф, битком набитый такими веерами, и прибавил, что он заказал городским ремесленникам несколько тысяч красных вееров и те изготовляют их теперь днем и ночью. Чутье опытного дельца подсказывало ему, что это — дело верное. Вот почему уже через несколько часов во всех фешенебельных ресторанах и кафе появились дамы, которые грациозно обмахивались красными веерами. Это обстоятельство делало дальнейшие поиски весьма затруднительными, чтобы не сказать невозможными. Отныне единственной надежной приметой оставался лишь темный цвет лица, ибо прочие косвенные приметы были признаны недоступными для обозрения либо недостаточными.

Когда в аристократических кварталах столицы и в живописных предместьях уже распространился обычай появляться с красным веером в руках, полицейский комиссар Рима внезапно объявил, что труднейшая сыскная операция завершена и увенчалась блестящим успехом: синьора с веером обнаружена и задержана.

Эта новость взбудоражила весь город.

Дамы, всюду появлявшиеся с красным веером, шипели, как змеи, заявляя, что допущена вопиющая несправедливость, низость, неслыханное насилие: подумать только, задержали даму только из-за того, что бедняжка обмахивалась веером!

Представительницы враждебной партии вопили, что ату негодницу надо поставить к стенке, расстрелять ipso facto [5], без суда и следствия. Разразился постыдный скандал, и власти уже подумывали о том, чтобы в интересах общественного спокойствия запретить женщинам появляться на людях с красным веером в руках.