Итальянские альпийские стрелки на Русском фронте 1942–1943

Меня разбудили в Польше в 8.30. Остановились в Острув. Немка-блондинка из Красного Креста, студентка медицинского учебного заведения, вошла в наш вагон: подарила вермут.

Группы польского гражданского населения работали вдоль железной дороги, молодые люди с печальным, но гордым взглядом. /…/

В 20 часов в Скиернивицах, первое военное кладбище, первые жертвы бомбежек. Длительная остановка. Передвижение по Польше проходило очень медленно. Приказ штаба запрещал разговаривать с поляками. Приказ и требование немцев, ненавидевших и убивающих поляков.

25 июля 1942

Меня разбудили в 6 часов. Остановка в Варшаве. Говорили, что в этом районе действуют партизаны: наш офицерский вагон со штабными вагонами прицепили в хвост состава. /…/

В 8 часов отправление. Продвигались очень медленно. Группы польских евреев. Все евреи имели на груди и на спине желтый знак. Вдоль железной дороги польские ребята просили хлеб и кричали «Херр, битте, брот». А ребята более бойкие кричали: «Форте Италиа».

8.15. Вевола. Концентрационный лагерь русских военнопленных. /…/

Население бедное, босое. /…/

В двух местах железная дорога разрушена. Видны признаки атак партизан: вагоны с оторванными крышами, искореженные листы железа.

В 16.15 достигли Тирасполя. Евреи делали вид, что работают вдоль железной дороги. Когда немецкая охрана удалялась, евреи разговаривали с нами, просили: «Итальянские галеты, лимон, хлеб».

17.30: Брест-Литовский. Много немецких поездов, загруженных военными трофеями, орудиями и другим русским вооружением различных типов.

26 июля 1942

/…/ 7 часов: прибыли на станцию Барановичи.

/…/ В 10 часов прибыли в Ороджиев. Сорокалетняя женщина с ребенком толкались около нас, предлагая яйца обменять на сигареты, хлеб, мыло, итальянские лимоны. В 10.10 встретили санитарный поезд, который возвращался с фронта. Вдоль железной дороги обычно стояли ребята, которые подносили руки ко рту: привычным жестом спрашивали сигареты у проезжающих.

Проезжали небольшие деревни с соломенными крышами. Военное кладбище, окруженное проволочным заграждением, в центре которого возвышались два больших деревянных креста и могилы.

В 11.10 прибыли в Столбцы. Много евреев – мужчин и женщин, все с желтыми звездами на спине и на груди, ходили вдоль железнодорожного полотна: босые, они тащили ведра и метлы. Собирали мусор, которым усеяны станции. /…/ Голод и нужда делали людей отупевшими. Лица больные, усталые и безропотные, голодные глаза. /…/ Некоторые ребята, по-видимому, только столкнулись с нищетой; они со стыдливостью прикрывали лохмотья, в которые были одеты.

Почти все альпийские стрелки смотрели на эту картину в растерянности.

Командование решило несколько сократить наш рацион горячей пищи, чтобы мы не раздавали остатки евреям. Представители медицинской службы 46-й роты долго говорили с польским евреем, профессором, который говорил на латыни. После чего организовали раздачу пайка. Один еврей, одетый в черное и с галстуком бабочкой, подбежал, взволнованно размахивая тростью, отгоняя ребят…

/…/ В 14 часов достигли Негорелого. Город почти полностью был разрушен. Вдоль железной дороги исковерканные, опрокинутые эшелоны.

В 16 часов прибыли в Минск. Два длинных четырехсторонних земляных вала, немецкие каски на могилах: это общая могила.

Один немецкий солдат бросал камни в группу еврейских детей. «Юден капут», кричал он, пытаясь попасть кому-нибудь в голову.

Видели следы войны – кучи обломков танков и различного вооружения.

В 19 часов – отъезд. Большая часть Минска разрушена. Затем двигались по широкой просеке. Вдоль железной дороги опрокинутые вагоны. Каждые двадцать метров стоял мужчина или женщина из железнодорожной охраны: как только темнело, они зажигали небольшие костры. Мы прибыли в партизанскую зону, передвижение шло медленно.

27 июля 1942

Ранним утром достигли Жлобина. На станции остановились штабная рота батальона «Тирано», штабная рота полка и 48-я рота. Вчера ночью слышали действия партизан.

На станции скопилось много людей и материалов. Каждые полчаса туда прибывали и отбывали различные части. Бродили шайки босых детей – грязные, бойкие и болтливые, в поисках пищи просили галеты, используя язык жестов. Некоторые офицеры беседовали с русскими детьми и развлекались, глядя, как они грызут наши галеты. /…/

28 июля 1942

Ночью в Жлобине часовой из альпийских стрелков выстрелил в темноту: начал стрелять в тень!

В 8 часов прибыли в Гомель: город большой, частично был разрушен бомбардировками.

/…/ Прибыли в зону активных действий партизан: все слышали сильную стрельбу вдалеке.

Вечером пришел приказ из штаба: уделять особое внимание вооружению. Офицеры должны находиться со своими солдатами в их вагонах для перевозки скота.

29 июля 1942

В 4 часа покинули Гомель. /…/ Река Десна. Вдоль берега проволочные заграждения, русские танки и брошенные противотанковые орудия, бронепоезда, сошедшие с рельс, разбитые самолеты. 13.10 – Бондаревка; город как голая земля – там и тут брошенные танки и орудия. /…/