Итальянские каникулы

После ужина Трейси сказала детям, что она и Гарри вернутся к завтраку и что ночью о них позаботится Марта. Рен весь вечер пребывал в угрюмом настроении. Им с Изабел нужна спальня, под дверью которой не слоняется куча детишек. Но Изабел как ни в чем не бывало извинилась и ушла делать заметки к книге.

Рен ушел в свой кабинет и попытался работать над ролью, но получалось плохо. Поэтому он занялся гантелями и немного поиграл в компьютерную игру Джереми. Потом пошел погулять, но все эти меры не оказали особого воздействия на его сексуальный голод. Наконец он сдался и отправился спать, только чтобы часами взбивать подушку и проклинать старших Бриггсов, уютно сопевших в спальне. Той самой, где должны были лежать он и Изабел.

Все же ему удалось задремать, но не прошло и часа, как что-то теплое свернулось рядом с ним. Давно пора. Он любил касаться обнаженной кожи Изабел, когда та спала.

Рен улыбнулся, привлек ее к себе и…

Но что-то было не так. Ужасающе неправильно…

Рен открыл глаза и с воплем подскочил.

Личико Бриттани сморщилось.

— Ты орешь. Почему ты орешь?

Она лежала поверх одеяла в чем мать родила.

— Тебе нельзя спать здесь! — прошипел он.

— Я слышала шум. Я боюсь.

И вполовину не так, как боится он!

Рен хотел спрыгнуть с кровати, но вспомнил, что не одна Бриттани голая. Поэтому схватил одеяло и обернул вокруг талии.

— Ты слишком вертишься, — запротестовала она. — Я спать хочу.

— Где твоя ночнушка? Ладно, не важно.

Он завернул ее в простыню, как мумию, и поднял на руки.

— Ты меня раздавишь! Куда мы идем?

— К доброй фее.

Он запутался в одеяле и едва не уронил ее.

— Черт!

— Ты сказал…

— Знаю, что я сказал. А если будешь повторять, у тебя язык отвалится.

Каким-то образом он ухитрился протащить ее через дверь и пронести по коридору в бывшую спальню Трейси, не потеряв по дороге одеяла. Зато он производил столько шума, что Изабел проснулась.

— Что…

— Она напугана, она голая, и она вся твоя, — объявил он, уронив Бриттани на одеяло.

— Что это?

Из-под бока Изабел высунулась голова Стеффи.

— Бритни?

— Я хочу папочку! — заныла Бриттани.

— Все хорошо, милая.

Такая теплая и растрепанная… Он никогда не знал женщин, подобных этой. Не сознававших собственной сексуальной привлекательности. Впрочем, многие мужчины тоже ее не сознавали. В отличие от него и брата Витторио, елейного доктора Андреа. Он ни на минуту не одурачил Рена, когда явился сегодня под идиотским предлогом порадовать Изабел сообщением, что металлоискатели скоро прибудут. Сопляк.

Ее сорочка сползла с плеча, открыв округлый холмик груди, которая, по всей справедливости, должна была сейчас лежать в его руке. Она кивком показала на его одеяло:

— Милая юбочка.

Рен с достоинством напыжился:

— Обсудим это утром.

Возвращаясь в спальню, он напомнил себе, что приехал в Италию с целью забиться в глушь, подальше от всех, а вместо этого он устраивает идиотский спектакль и добавляет очередную черную метку к уже имеющимся на душе.

Но перед рассветом ситуация окончательно обострилась. Он с трудом открыл глаза и увидел торчавшую изо рта ногу. Чужую ногу. Крошечный ноготок впился в нижнюю губу. Рен поморщился и попытался пошевелиться, но вторая нога уперлась в подбородок. Где-то у бедра расплывалось мокрое пятно. А он уже думал, что хуже не бывает.

Мальчик Памперс прижался к нему. Вот тебе и присмотр Марты.

Рен взвесил свои возможности. Разбудить малыша? Он разорется, а как его успокаивать? Да и не хочется возиться с этим в… — он взглянул на часы, — в четыре утра.

Смирившись с обстоятельствами, он передвинулся на территорию посуше и заставил себя заснуть.

Еще несколько часов спустя его ткнули локтем в грудь.

— Хочу папу!

Свет, проникавший сквозь сомкнутые веки, свидетельствовал о том, что уже рассвело. Только-только. Где черти носят Марту?

— Спи, — промямлил он.

— И маму тоже! Сейчас!

Рен понял, что сопротивление бесполезно, открыл глаза и наконец понял, почему родители согласны пройти через все это. Мальчик Памперс выглядел настоящим ангелочком. Темные локоны торчали в разные стороны, щечки порозовели от сна. Быстрая проверка матраца не обнаружила новых мокрых пятен. Что означало…

Рен спрыгнул с кровати, молниеносно натянул шорты и схватил младенца. Тот испуганно взвыл. Рен взвалил его на плечи и потащил в ванную, как мешок с картофелем.

— Хочу Джереми!

— Больше никаких памперсов, парень.

Он осторожно стянул памперс, оглядел и, открыв ставни, выбросил его за окно.

— К барьеру! — Он показал на унитаз. — Это и есть барьер! Коннор выпятил губу, готовясь плакать, удивительно в этот момент похожий на мать во время ее недолгого брака с Реном.

— Горшок плохой.

— Это расскажешь тому, кто захочет выслушать. Коннор скривил рожицу:

— Хочу мамочку!

Рен поднял сиденье унитаза:

— Делай свое дело, поговорим потом. Коннор уставился на него.

Рен скорчил самую зверскую мину.

Коннор отступил к ванне и залез внутрь.

Рен скрестил руки на груди и прислонился к двери.

Коннор потрогал кран.

Рен почесал грудь.

Коннор взял мыло.

Рен стал лениво рассматривать ногти.