Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.

Об имущественном положении купцов Венеции, торговавших в Южном Причерноморье, можно судить анализируя масштабы и формы инвестиций, что уже было сделано в гл. III. Мы видели, что купцы располагали значительными капиталами. Вместе с тем вплоть до XV в. в торговле принимают участие и «бедные» люди, преимущественно гребцы галей. Сенат специальна подтвердил их право продавать свои товары в Трапезунде без уплаты коммеркиев[1374]. И все же роль мелкой торговли была ничтожна в общем товарообороте и венецианские власти поддерживали ее в основном лишь как дополнительное средство оплаты матросов или младших партнеров.

Представление о среднем венецианском купце-патриции, жившем в Трапезунде, дает завещание Паоло Папачизы[1375]. Папачиза был венецианским байло в Трапезунде (1410–1412), но имел право заниматься торговлей. Такое право предоставлялось главам венецианских факторий с конца XIV в. ввиду сокращения их окладов[1376]. Папачиза провел не менее трех лет в Трапезунде и оставил имущество, значительно превышавшее 4 тыс. дукатов. В завещании указаны лишь суммы различных выплат, но не учтены еще ожидаемые поступления от реализации товаров и имущества, хотя даны указания, как разделить эти средства между наследниками. Папачиза отправлял товары в Шемаху и Тавриз, торговал тканями и шелком, покупал рабов[1377]. Свое состояние оп сформировал в основном в результате торговой и административной деятельности. Последняя, однако, была малодоходной: байло получал в эти годы по 500 дукатов ежегодно, и на эти средства еще был должен содержать свой штат[1378]. Виони, торговавший в Тавризе полутора веками ранее, около 1263 г., располагал примерно таким же состоянием. Оно заключалось во всевозможных сукнах, бобровом мехе, сахаре, шелке, жемчуге, наличности 2 тыс. диргемов, а также в разнообразном личном имуществе, среди которого были две шахматные доски с фигурами из хрусталя, яшмы, серебра; драгоценные камни и жемчуг, камея из агата, халцедона и сердолика, седло, изукрашенное серебром и драгоценными камнями, хрустальные подсвечники и кубки. Неполная оценка имущества (часть товара и долгов еще предстояло получить) превышала 4,5 тыс. безантов[1379]. С самого начала торговли в Персии венецианцы инвестировали в нее немалые капиталы.

Другой, чем Виони и Папачиза, тип купца — предприниматель, ведущий дела, находясь вне портов Черноморья, через агентов и посредников. Пример Бадоэра уже был нами рассмотрен. Еще один, довольно типичный случай — Гульельмо Квирини (1400–1468), патриций среднего достатка, обладавший патримонием от 3 до 10 тыс. дукатов, большая часть которого инвестировалась в торговлю, которую Квирини вел, не выезжая из Венеции, с Лондоном, Брюгге, Севильей, Балканами, Бейрутом, Константинополем, Таной, Синопом, Трапезундом, не считая городов Италии. У Квирини были постоянные связи с домами Барди и Медичи. Данные из сохранившейся книги копий писем Квирини за 1428–1461 гг. были проанализированы Дж. Луццатто и У. Туччи[1380]. Осуществляя связи с флорентийскими банкирами, сам Квирини наряду с торговлей, вел кредитные и финансовые операции. В Трапезунде интересы Квирини представлял его брат Бартоломео, после кончины которого в 1435 г. дела Гульельмо там сворачиваются, а также фактор Квирини Джованни ди Скарпанто. 26 июля 1428 г. Г. Квирини предоставляет Скарпанто, отправлявшемуся на галеях «линии» в Трапезунд, 200 дукатов, чтобы тот их инвестировал в Фессалонике в серебро и затем передал в Трапезунде брату Бартоломео для закупки шелка (еще раз к вопросу о платежном балансе!). Операция увенчалась полным успехом, так как в следующем году тому же Скарпанто авансировалось уже 450 дукатов (на 100 он должен был купить ткани, а остальное помещал в серебро). В 1430 г. инвестиции еще более выросли и осуществлялись по той же схеме. Зарабатывал Квирини как на реализации товара, так и на камбии. После смерти брата Гульельмо не инвестировал новых средств, но использовал оставшиеся в Трапезунде долги для приобретения шелка, специй, красителей. Все это показывает большое значение постоянных контрагентов в портах Черноморья для венецианских предпринимателей.

Несмотря на извлечение доходов от камбиев, венецианское купечество, в отличие от флорентийского, основные прибыли извлекало не от кредитных и банковских операций, а от непосредственного ведения торговли. Прирост капиталов на Леванте был высок. Андреа Барбариго, начавший в 18 лет торговлю с 200 дукатами, через 30 лет увеличил свое состояние в 50 раз[1381]. Это был купец типа Квирини, с широким размахом деятельности в разных пунктах мира.