Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.

Наиболее активными в торговле с Трапезундом были семейства Дориа[1397] и Нигро[1398], занимавшие посты генуэзских консулов и трапезундских чиновников. Дориа в. коммерческой деятельности опирались также на мощный клан Дзаккариа, располагавший собственным флотом и монополизировавший торговлю квасцами в Эгеиде. Дзаккариа активно торговали и в Южном Причерноморье, включая, далее, также Тавриз и Эрзинджан[1399]. С Дзаккариа и Дориа был связан также другой крупный купец, не принадлежавший к патрициату, Буонсиньоре Каффараино. Его торговая деятельность распространялась на Каффу, Тану, Константинополь, Ватицу, он был патроном галеи и собственником других судов, предоставлял и получал комменды, перевозил соль в Трапезунд, получал прокуры на ведение там дел[1400]. Облик этого купца весьма характерен для периода бурного расцвета генуэзской торговли на Черном; море конца XIII — начала XIV в.

Среди генуэзского купечества большое число лиц составляли выходцы из Лигурии, а также ближайших к: ней областей Пьемонта. Их около 18% от общего количества торговавших в Трапезунде генуэзцев. По социальному статусу и основной профессии, помимо собственно купцов, выделяются нотарии и писцы[1401], булочники[1402], клирики[1403], арбалетчики (баллистарии)[1404], чесальщики шерсти[1405], медики[1406]. Однако в процентном отношении эти лица составляют ничтожное меньшинство, что отнюдь еще не означает, что непрофессиональные торговцы принимали слабое участие в коммерции, так как в нотариальных актах не всегда указываются профессиональные занятия лиц.

В ряде случаев источники упоминают, что отдельные предприниматели были постоянными жителями (habitatores) городов Южного Черноморья[1407], в других — что это были граждане (burgenses) Перы, в том числе и проживающие на Понте и в Пафлагонии[1408]. Широко представлены жители Каффы, Килии и других городов Причерноморья. Но в факториях Южного Причерноморья институт habitatores и burgenses приобрел зрелые юридические формы в XV в.[1409]

По мнению Г. Айральди, лишь незначительная часть торговавших оседала в генуэзских факториях на постоянное жительство; мы встречаем там не крупных предпринимателей из патрицианских родов, а скорее «боковые побеги» этих фамилий, создававшие для своих семейных групп опорные пункты своей предпринимательской и административной деятельностью[1410]. В целом наши наблюдения подтверждают этот вывод, но вместе с тем, мы должны предостеречь от его абсолютизации: реальная ситуация была сложнее, и то, о чем писала Айральди, скорее проступает лишь как общая тенденция.

При рассмотрении форм генуэзской торговли уже отмечалось, что помещенные в нее капиталы были весьма различны. Их концентрация в одних руках была значительна. Ущерб, который потерпели 15 генуэзских купцов в Трапезунде ок. 1313 г., составил 127 346 аспров (9096 перперов)[1411]. Их потери оценивались в пределах от 1482 до 36 351 аспра на одного купца (в среднем 8490 аспров). Долг трапезундского императора (видимо, сумма ущерба, причитающаяся еще с 1304 г.) 5 купцам составил тогда же 256 228 аспров (на одного купца 51 246 аспров)[1412]. Такие суммы могли принадлежать только купцам, ведущим крупную оптовую торговлю с Востоком. Другой генуэзец — Тома де Тротис продает Алексею IV товаров сразу на 3000 дукатов. Правда, это было почти все его состояние[1413]. Ущерб от ограбления в Трапезунде генуэзца А. ди Робелла равнялся 145 846 аспрам, из которых к 1426 г. было выплачено лишь 9810[1414]. Размеры имущества и результаты операций генуэзского купечества в Трапезунде показывает следующий эпизод. В 1404 г. 7 генуэзских купцов, возвращавшихся на родину из Воспоро, Трапезунда и Перы, сели на венецианские галеи «линии», капитан которых обманным путем заставил их вручить ему на хранение и в качестве камбия наличные деньги и драгоценности, а затем передал их венецианским властям. Ущерб лишь трех купцов составил свыше 4100 дукатов в золоте, жемчуге, алмазах, монете[1415]. Между тем, помимо наличности, купцы везли и товары немалой стоимости. Довольно крупные инвестиции, как например 476 тыс. кастамонских аспров, вложенные в торговлю медью одним генуэзским обществом ранее 1390 г. (см. гл. II), чередовались с мелкими, особенно в коммендах, при общей тенденции к укрупнению инвестиций. В торговле, наряду с купцами широко участвовали низшие оффициалы факторий, слуги купцов и патронов, ремесленники галей. Служивший на галеях коммуны генуэзец, получая жалованье 5 лир в месяц, мог с выгодой закупить в Трапезунде и Симиссо товары, в том числе 2 ковра[1416].

Упоминаний о генуэзских банках в городах Южного Черноморья мало. Известен, например, банкир Бартоломео Дука в Самастро, на счет которого переводили деньги для уплаты контрагентам генуэзских купцов[1417].