Итальянский роман

В горах было красиво. Там водились олени, кабаны и Падре Пио. В те времена этот последний был ярчайшим представителем альтернативной католической поп-сцены. От других святых отцов его отличала удивительная способность являть собой ходячую медицинскую энциклопедию. Он болел энтеритом, брюшным тифом, хроническим бронхитом, астмой, почечными камнями, гастритом, язвой, воспалениями глаза, носа, уха и горла, отитом, ринитом, туберкулёзом, грыжей, эпителиомой, плевритом, артритом и артрозом, всеми одновременно и каждым в отдельности. В результате этого температура его тела держалась в районе сорока восьми градусов по Цельсию, а на руках появились незаживающие стигмы. Добрые поселяне, сразу же сообразив, что перед ними настоящий святой, принялись ему поклоняться и подносить щедрые дары. Что жутко не понравилось итальянскому государству, которое неоднократно порывалось призвать Пио в армию. Но тот, ссылаясь на состояние здоровья, каждый раз умудрялся отвертеться от исполнения почётной обязанности, чем катастрофически подрывал обороноспособность страны. Ещё больше это не понравилось Ватикану, с сожалением взиравшему на уплывающие в руки Пио подношения. Святой Престол задумал святого отца извести и начал подсылать к нему медиков, бормотавших что-то про шизофрению и получение стигматов в домашних условиях при помощи фенольной кислоты.

Вот этот-то Падре Пио и напрыгнул на карабкавшегося по очередной горе Войтылу. И вскричал:

– Внимание, пророчествую! Ждёт тебя дорога дальняя да казённый дом. Испытаешь ты трудности и радости отцовства. В смысле, папства. В смысле, римского. Но когда папой станешь – прольётся кровь!.. Кровь!..

– Вознесём же хвалу Господу! – отвечал Кароль, подбирая выроненный от изумления альпеншток. – Поскольку мои шансы стать папой лежат в области отрицательных величин, постольку никакие кровопролития и прочие ужасы нам не грозят. Можем спать спокойно.

И пошёл дальше бродить по горам. История же Падре Пио завершилась вполне благополучно. Он завещал все нажитые неустанным трудом по продаже крови из стигмат богатства Ватикану – кровь, вообще-то, была куриной, но тут уж ничего не поделаешь: производительные способности организма святого отца значительно уступали платёжеспособному спросу верной паствы, – чем сразу развеял любые сомнения в своей святости. Когда же в 1979 году пророчество исполнится и новым папой, чрезвычайно этому удивившись, действительно станет Кароль Войтыла, он без промедления Падре Пио канонизирует. Но до этого было ещё далеко.

В то время как Войтыла вырабатывал в себе благочестие пешеходным туризмом, Альбино Лучани решил подойти к вопросу с другой стороны и экспериментальным путём выяснить: действительно ли наличие болезней способствует укреплению веры? С каковой целью попытался заболеть туберкулёзом. Получилось плохо, диагноз не подтвердился. Пока же он скитался по санаториям, здоровяк Кароль обошёл его на карьерном вираже и стал вице-епископом – а через некоторое время и архиепископом – Кракова. Собственно, по всем раскладам Лучани, будучи старшим, заслуживал получить епископат первым. Ватикан, однако, смущала его общая болезненность и кроткий нрав.

– Ой, не похож, ой, халтура!.. – качали головами кардиналы. – И потом… Голос! У епископа должен быть командирский голос!..

С голосом действительно была проблема. Санаторские врачи долечили Альбино до острой пневмонии, в результате которой голос у него стал тихим и плаксивым. К счастью, в ситуацию вмешался действующий папа Иоанн XXIII.

– Ладно, чего уж там, – сказал он, – всё равно он, по всему видать, скоро помрёт. Так пусть хотя бы помрёт епископом.

Папа, однако, не угадал, а вместо этого умер сам. Епископ же Лучани следовать его примеру вовсе не спешил. Более того, ему выпал отличный шанс продемонстрировать, насколько обманчивой бывает внешность: во вверенной его заботам венецианской епархии случилось чрезвычайное происшествие всекатолического масштаба – церковный раскол.