Итальянский роман

В 1945 году, когда не успела ещё толком появиться новая послевоенная Итальянская республика, в Турине, по старому адресу, вновь распахнула двери штаб-квартира «Нацмоднадзора». Инициатором его возрождения стал свежеизбранный мэр города, настоящий коммунист. Возглавил же организацию предводитель местного дворянства. Пролетарии и аристократы всего Турина соединились не случайно. Дело в том, что столица Пьемонта была центром итальянской текстильной промышленности. Принадлежали же ткацкие фабрики в основном баронам и графьям. Соответственно, развитие индустрии моды означало сохранение старых и появление новых рабочих мест для обездоленных войной трудящихся масс, а буржуям предоставляло возможность этих трудящихся, ко взаимному удовольствию сторон, вволю поугнетать. Да и потом, не так уж сильна была классовая вражда, ибо путь из грязи в князи – и наоборот – в те удивительные времена мог быть очень коротким.

Жил, скажем, на стыке веков в Пьемонте часовых дел мастер. Жил он неподалёку от швейцарской границы, а потому – бедно. Кому, спрашивается, нужны итальянские часы, если всего в нескольких десятках километрах севернее полно часов швейцарских? Подумал-подумал тогда мастер да и сделал удивительный прядильный станок. Шерсть из него выходила на загляденье – тонкая, чистая, шелковистая. В 1935 году прознал о том сам Бенито Муссолини. Приехал в Пьемонт и повелел сшить себе костюм. Сын старого часовщика, юный Эрменеджильдо, заказ исполнил. Надел Бенито обновку да и спрашивает своих верных фашистов:

– Ну? Как я выгляжу?

– Позвольте вам сказать прямо, Ваше Превосходительство! – отвечали фашисты. – Простите уж за грубость, но вы вообще красавец, а в этом костюме – вдвойне!

Обрадовался тут Муссолини и, не сходя с места, пожаловал Эрменеджильдо Зенья графский титул.

Поскольку в отсутствие Дуче пролагать пути развития моды с помощью обысков и арестов возрождённый «Нацмоднадзор» уже не мог, пришлось ему ограничить свои функции организацией модных показов и выставок. Успех предприятия превзошёл самые смелые ожидания. Десятки тысяч туринцев до отказа заполняли зрительские трибуны, размахивали флагами, дудели в дудки и кричали:

– Forza Torino! Да здравствует непревзойдённый чемпион итальянской моды!

Крики поднимались над городом, эхом разносились по Паданской равнине и достигали Милана.

– Что?!.. – возмутились миланские портные. – Чемпион?.. Ха!.. Сначала попробуйте обыграть нас. Forza Milano!

Они без промедления создали альтернативную организацию, Centro italiano della moda – «Италцентромод», и принялись проводить собственные антитуринские показы. Так началась Десятилетняя модная война. Пулемётами строчили швейные машинки, взрывались аплодисментами тиффози, чеканили шаг батальоны манекенщиц… К боевым действиям подключились было и римские модельеры, создавшие собственный «Комиссариат по модным делам», но заниматься организационной работой им было, во-первых, лень, во-вторых, Рим они полагали столицей не только всего мира, но даже самого Парижа, а потому главными врагами считали французов. Всерьёз же воевать с северными соотечественниками им казалось мелко и не с руки.

Проблема была лишь в одном: победы в модных битвах приносили лавровые венки и почитание восторженных толп. Но не приносили денег. Послевоенная Италия была страной очень бедной. Основная часть её граждан о покупке новых нарядов могла лишь мечтать. А потому коренной перелом в войне случился только в 1951 году, когда в бой вступила четвёртая сила – флорентийская модная армия под командованием Джованни Батисты Джорджини.