Итальянский роман

Вот так в Италии и появилась мода. В наши дни, встав утром с постели, итальянки – а равно и некоторые итальянцы – заворачиваются в простыню от Dolce & Gabbana и ходят в ней до вечера. Правда, отдельные граждане страны никак не могут взять в толк, почему простыня эта сделана в Турции и стоит три среднеитальянских месячных зарплаты. Слышны даже голоса: что-то, мол, явно пошло не так. Какое, собственно говоря, отношение одежда, произведённая руками китайских и индонезийских рабочих и продающаяся в Токио, Москве и Абу-Даби, ныне имеет к Италии? Нужно, дескать, что-то менять… Хотя, может статься, это и не лучшая идея. А ну как жаждущие перемен итальянцы заведут себе нового Муссолини?.. С модой у него, может, и неплохо получалось управляться. Но вряд ли он итальянцам нужен. Лучше уж им как-нибудь без него обойтись. Ведь любим-то мы их всё равно не за это.

Как спастись от спасателей

Утром ногам получше, ходить вроде можно. А если можно ходить, значит можно лезть в гору. Логично же, правильно?..

А горы всё выше, а горы всё круче, а горы уходят под самые тучи. Гряда выстроившихся в линию каменных исполинов тянется на десятки километров. Из седловины под моими ногами выныривает и бежит к вершинам едва различимая отсюда тропа. Но чтобы на неё попасть, сначала нужно спуститься с горы, на которой стою сейчас. Сделав пару шагов вниз, осознаю, что всё. Приехали.

Малейшее неудачное движение – как молотком по колену. С учётом особенностей рельефа, «неудачное» в данном случае означает «любое». О том, чтобы идти дальше, думать не приходится. Приходится думать, как вернуться обратно. С грехом пополам добираюсь до седловины. Читаю надпись на указателе: «Приют Лагдеи – 1 ч. 10 мин.»

Ага-ага, час десять, конечно… Пять!.. Уже пять часов я спускаюсь по этой проклятой скальной лестнице… Так, палку вниз. Не скользит? Хорошо. Перенести вес. Левая нога пошла!.. Согнуть, согнуть!.. Терпеть!.. Уй, больно-больно-больно!.. Фух… Ладно. Зафиксировались? Стоим?.. Отлично. Правая пошла!..

Мне повезло. Это едва ли не самое удачное на всём пройденном маршруте место, чтобы получить травму. Здесь есть люди: то и дело встречаю группы туристов. И не только привычных пенсионеров, но и вполне себе спортсменов в серьёзной походной экипировке. Внизу в Лагдеи есть опорный пункт карабинеров и лесничество. А итальянские лесники – синьоры могучие и решительные, оснащённые всем, вплоть до вертолётов. Короче говоря, при первой же просьбе о помощи меня незамедлительно примутся спасать всей толпой. В этом-то и проблема. Зная характер итальянцев, не сомневаюсь, что к спасению они приступят с энтузиазмом, готовностью и даже, не побоюсь этого слова, – удовольствием. Въезжать же в Лагдеи на носилках ногами вперёд под рёв сирен я пока не очень морально готов. Стыдно. Потому при виде людей сажусь на камень и изо всех сил изображаю, что, мол, наслаждаюсь природными красотами и жизнью.

Внизу выясняется, что ходить уже практически не могу. Даже по ровной поверхности. Парень из туристической группы, которую до того встретил на горе, спрашивает, что со мной приключилось. Объясняю.

– Что ж ты раньше-то не сказал?!..

Помимо искреннего сочувствия, на лице его читается явная досада от упущенной возможности провести блестящую образцово-показательную спасательную операцию.

Два дня отлёживаюсь, выползая только с целью поесть. Питаю призрачные иллюзии, что сейчас всё пройдёт и смогу возобновить путь. На третий день и правда обретаю способность к передвижению без опоры на палку. Осознаю, однако, что попытка продолжать – это гарантированное самоубийство. Нужно выбираться домой.

Но это легко сказать «выбираться». Уйти на своих двоих не могу, а транспорт тут не ходит в принципе. Иду к Паоло, управляющему приютом, просить совета и помощи. Он говорит, что в ближайшей деревне можно сесть на маршрутку, а дотуда он меня охотно подкинет на машине. По дороге пытаюсь извиниться за доставленное беспокойство. Он лишь отмахивается. Ему, мол, это ничего не стоит, а я, может статься, ещё вернусь к ним в будущем. Подозреваю, мне только что сделали предложение, от которого невозможно отказаться.

Маршрутка – пересадка – рейсовый автобус – Парма. В Парме выясняется страшное: тут нет «Макдональдса». А значит и интернета. Без интернета же найти гостиницу проблематично, особенно когда ты с трудом передвигаешься. Делать нечего, сажусь на поезд и еду в Болонью.

Лежу в гамаке во дворе хостела при болонском университете. Время до самолёта мне скрашивает британский международный бомж. Он сидит рядом, в ожидании, пока лондонские секретные службы переведут ему на счёт денег в знак признательности за былые заслуги. Что позволит оплатить ночёвку в хостеле. И безостановочно травит байки. Хотя, нет. Не просто байки. Это настоящая баечная оратория для симфонического оркестра, исполняемая великим мастером. Захватывающая, артистичнейшая и, в те моменты, когда он пускается в общефилософские рассуждения, – можно сказать, что и мудрая.