Читаем Итальянский с Луиджи Пиранделло. Возвращение / Luigi Pirandello. Ritorno полностью

E lui, il Pogliani, ne sapeva qualche cosa, ché tante volte, lì nello studio (а он, Польяни, кое-что об этом знал, потому что много раз вот здесь в мастерской; ché = perché; lì – усиление), con due tocchi di pollice impressi con energica sprezzatura s’era veduto (он видел, как двумя прикосновениями больших пальцев, вдавленных с энергичным пренебрежением; imprimere – оставлять отпечаток, след; sprezzatura, f, книжн, то же, что disprezzo, mпрезрение, пренебрежение) metter su d’un tratto qualche bozzetto che gli cascava dallo stento (/Колли/ делал в один миг некоторые /такие/ наброски, которые ему /самому/ давались /большим/ трудом: «выпадали из труда»; cascare – падать, валиться; stento, m – усилие, труд, напряжение). Ma avrebbe dovuto studiare, almeno un po’ di storia dell’arte, ecco (но ему надо было бы поучиться хотя бы немного истории искусства, вот); regolar la propria vita (упорядочить свою жизнь; regolar – краткая форма от regolareрегулировать, упорядочивать); aver un po’ di cura della persona (немного следить за собой; cura, f – забота, уход; aver cura – заботиться, следить, ухаживать; persona, f – человек, лицо, особа, личность): così cascante di noja e con tutta quella trucia addosso, era inaccostabile, via (такой валящийся /с ног/ от скуки и со всем этим видом нищеты, он был непрезентабельный, правда; trucia, f /диал/. – крайняя нищета; addosso – на себе; accostare – приближаться, сближаться, находиться рядом; in– – приставка со значением отрицания; inaccostabile – человек, с которым невозможно или неприятно находиться рядом via – зд.: «правда» как усилит. междометие)! Lui, il Pogliani… ma già lui aveva fatto finanche due anni d’università (он, Польяни… ну да, он даже два года в университете учился; fare – делать), e poi… signore, campava sul suo… (и потом, Господи, он жил своим трудом: «жил на своем»; campare – жить, существовать; зарабатывать на жизнь, кормиться)… si vedeva (это было видно)

E lui, il Pogliani, ne sapeva qualche cosa, ché tante volte, lì nello studio, con due tocchi di pollice impressi con energica sprezzatura s’era veduto metter su d’un tratto qualche bozzetto che gli cascava dallo stento. Ma avrebbe dovuto studiare, almeno un po’ di storia dell’arte, ecco; regolar la propria vita; aver un po’ di cura della persona: così cascante di noja e con tutta quella trucia addosso, era inaccostabile, via! Lui, il Pogliani… ma già lui aveva fatto finanche due anni d’università, e poi… signore, campava sul suo… si vedeva…

Due discreti picchi alla porta lo fecero saltare dallo sgabello su cui era montato per appendere i cartoni (два деликатных удара в дверь заставили его спрыгнуть с табуретки, на которую он влез, чтобы повесить эскизы; discreto – умеренный, сдержанный, скромный).

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Итальянский язык]

Итальянский шутя. 100 анекдотов для начального чтения
Итальянский шутя. 100 анекдотов для начального чтения

Книга включает в себя сто современных итальянских анекдотов, адаптированных (без упрощения текста оригинала) по методу Ильи Франка, и, таким образом, множество расхожих фраз и разговорных оборотов современного итальянского языка. Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь.Пособие способствует эффективному освоению языка, может служить дополнением к учебникам по грамматике или к основным занятиям. Предназначено для широкого круга лиц, изучающих итальянский язык и интересующихся итальянской культурой.Книга рассчитана на совершеннолетнего читателя.Внимание! Дополнительные аудиоматериалы к изданию доступны на сайте издательства www.east-book.ru.

Илья Михайлович Франк , Мария Ефремова

Юмор

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее
Самозванец
Самозванец

В ранней юности Иосиф II был «самым невежливым, невоспитанным и необразованным принцем во всем цивилизованном мире». Сын набожной и доброй по натуре Марии-Терезии рос мальчиком болезненным, хмурым и раздражительным. И хотя мать и сын горячо любили друг друга, их разделяли частые ссоры и совершенно разные взгляды на жизнь.Первое, что сделал Иосиф после смерти Марии-Терезии, – отказался признать давние конституционные гарантии Венгрии. Он даже не стал короноваться в качестве венгерского короля, а попросту отобрал у мадьяр их реликвию – корону святого Стефана. А ведь Иосиф понимал, что он очень многим обязан венграм, которые защитили его мать от преследований со стороны Пруссии.Немецкий писатель Теодор Мундт попытался показать истинное лицо прусского императора, которому льстивые историки приписывали слишком много того, что просвещенному реформатору Иосифу II отнюдь не было свойственно.

Теодор Мундт

Зарубежная классическая проза
Сильмариллион
Сильмариллион

И было так:Единый, называемый у эльфов Илуватар, создал Айнур, и они сотворили перед ним Великую Песнь, что стала светом во тьме и Бытием, помещенным среди Пустоты.И стало так:Эльфы – нолдор – создали Сильмарили, самое прекрасное из всего, что только возможно создать руками и сердцем. Но вместе с великой красотой в мир пришли и великая алчность, и великое же предательство…«Сильмариллион» – один из масштабнейших миров в истории фэнтези, мифологический канон, который Джон Руэл Толкин составлял на протяжении всей жизни. Свел же разрозненные фрагменты воедино, подготовив текст к публикации, сын Толкина Кристофер. В 1996 году он поручил художнику-иллюстратору Теду Несмиту нарисовать серию цветных произведений для полноцветного издания. Теперь российский читатель тоже имеет возможность приобщиться к великолепной саге.Впервые – в новом переводе Светланы Лихачевой!

Джон Роналд Руэл Толкин

Зарубежная классическая проза / Фэнтези