Итальянский секретарь

Я собирался заявить, что по-прежнему понятия не имею, о чем идет речь; но тут очертания старой, старой истории начали понемногу проявляться у меня в голове, и я невольно содрогнулся.

– Да, Ватсон, – тихо сказал Холмс, подходя к моему окну. – Итальянский секретарь… – Он тоже выглянул в окно, и странным, завороженным голосом произнес: – Риццио…

– Но… – услышал я собственный голос, тихий и запинающийся. – Холмс, это же было триста лет назад! Какое…

– Однако люди говорят, что он до сих пор бродит по дворцовым залам, взыскуя возмездия…

Я опять невольно содрогнулся – и это привело меня в ярость:

– Чепуха! Но даже будь это правдой, зачем, во имя всего на свете…

– Вот это мы и должны понять, друг мой, – и желательно до того, как приедем на место назначения. – Холмс взглянул на часы на каминной полке. – Пора, Ватсон, пора – в дорогу!

Глава III

На север, к шотландской границе

Какие бы иллюзии ни питал я насчет роскоши, окружающей путешествующих под эгидой королевского дома, все они развеялись, едва я увидел чудовище, ожидавшее нас на старой обветшавшей платформе в некотором отдалении от главных путей и зданий Юстонского вокзала. Мы едва успели вовремя прибыть к пункту нашего отправления (несмотря на пари и какое бы то ни было расследование, Холмс и слышать не желал о том, чтобы сесть в поезд без по меньшей мере изрядного запаса табаку нужной смеси, приготовленной самым надежным его поставщиком, поэтому на вокзал мы ехали кружным путем); и даже в сумерках, а может, именно из-за того, что смеркалось, огромный паровоз, сверкающий прожекторами и фыркающий в нетерпении, разводя пары в котле, представлял собой такой разительный контраст с маленьким, очень одиноким пассажирским вагончиком, который, если не считать угольного бункера, и составлял собою весь поезд. Я решил, что устроители путешествия пожертвовали всяческим удобством ради скорости, и моя догадка подтвердилась, когда мы подошли к вагону и обнаружили ряд унылых, ничем не приукрашенных купе. В головном и хвостовом купе расположились молодые люди в штатском, которые тут же дали нам понять, что они не из полиции. А откуда, они не сказали, и, зная, что эта загадка бросит вызов Холмсу, и, может быть, слегка развлечет его, я промолчал, хоть и заметил, что выправка у них явно военная.

К нам подошли двое, видимо – командиры. У одного было кислое лицо и острый нос, у другого лицо было более приятное и располагающее.

– Добрый вечер, джентльмены, – произнес последний. – Пожалуйста, войдите в вагон, и мы отправимся в путь. Боюсь, у нас нет времени на любезности, но я только хотел бы сказать, что для всех нас большая честь приветствовать вас в этом поезде.

– Благодарю вас, лейтенант?… – вопросительно недоговорил Холмс.

Первый молодой человек улыбнулся, а второй нервно заходил из стороны в сторону.

– Отлично, мистер Холмс. Но, к сожалению, мы пока не можем назвать вам своих имен и воинских званий – у нас приказ.

– Я полагаю, бесполезно спрашивать, чей именно?

– Верно, сэр.

– Пора отправляться, – резко сказал второй.

– Конечно, – ответил Холмс, подходя к одному из средних купе вагона. – Но помните, юноша, что скрытность – не всегда лучшая стратегия для сохранения тайны.

– Что вы хотите сказать, мистер Холмс? – с определенным негодованием спросил кислолицый молодой человек.

– Хочу сказать, что раз вы отказываетесь от разговора, мне придется полагаться на собственную наблюдательность, – ответил Холмс. – А она у меня гораздо лучше развита, нежели способность к светской беседе. Например, пока вы столь красноречиво молчали, я понял, что в вашей осанке навеки запечатлелась армейская выправка; и все же по вас не скажешь, что вам приходилось подвергаться значительным физическим нагрузкам, или что вы много бывали на открытом воздухе. Поэтому несложно сделать вывод, что вы либо штабной офицер в невысоком чине, либо сотрудник военной разведки в чине более высоком. И какое из этих предположений в нашей ситуации кажется наиболее вероятным? – Неприятного типа это задело за живое, и Холмс подошел к нему. – Дружелюбная беседа порою служит самым лучшим прикрытием, и, несомненно, ваш коллега из военно-морского флота это уже понял. – Холмс постучал костяшками пальцев по груди армейского офицера, сказал: – Извольте это запомнить, – и вошел в вагон. – А вам, сэр, – добавил он, опустив окно и обращаясь ко второму молодому человеку, – я бы посоветовал, если, конечно, вы желаете преуспеть на вашем теперешнем поприще, избавиться от походки вразвалочку!

Молодой человек невольно засмеялся и с уважением оглядел нас с Холмсом, закрывая дверь купе.

– Приятной поездки, джентльмены, – сказал он, – и дайте нам знать, если мы можем чем-то быть полезны…

Он махнул рукой людям впереди и позади нас, поезд дернулся и тронулся с места.