Итальянский темперамент

Вошел Джанкарло с десертом. Марше захотелось выхватить поднос из этих почтительных рук и швырнуть прямо в Винченцо, и ей потребовалось неимоверное усилие над собой, чтобы сдержаться. Перед глазами все поплыло, но ей удалось сдержать рвущуюся наружу ярость до ухода старика.

- Что я сделаю прямо сейчас, - проговорила она дрожащим голосом, - так это позвоню своей сестре...

- Твоя сестра впадает в ступор от страха, едва я вхожу в комнату. Тоже мне, нашла, чем пугать, - сестрой!

- Айрис не отдаст Сэмми никому, кроме меня, ты не сможешь отобрать его у нее силой! выкрикнула Марша первое, что пришло ей в голову; она отчаянно пыталась найти хоть какое-либо оружие против него.

- Она отдаст Сэма его отцу... твой зять об этом позаботится, - ответил Винченцо.

Поняв, что проиграла, Марша отчаянно прикусила губу. Она не хотела впутывать в это дело свою семью, у нее была своя гордость. К тому же это могло навредить Сэмми.

- Ив счастье и в несчастье... - тихо напомнил ей он слова из свадебной клятвы. - Хотя, может быть, строчка "и в богатстве и в бедности" гораздо больше подходит тебе в теперешнем тоскливом настроении.

- Мне не тоскливо, мне убить тебя хочется! Да, вот именно, скинуть тебя вниз с какой-нибудь высокой скалы, чтобы ты разбился вдребезги! - упершись обеими руками в край стола и привстав, выкрикнула ему в лицо Марша. - Ты еще пожалеешь о том, что запер меня здесь, Винченцо Моничелли!

- А ты думала, что я настолько глуп, чтобы, женившись на тебе, позволить жить в самом центре Лондона и заниматься чем тебе будет угодно? Ты что, считаешь меня круглым дураком, дорогая? - И он саркастически поднял бровь.

Марша стиснула зубы.

- Но за последние недели ты ни разу не напомнил мне ни о Саймоне, ни об этих проклятых деньгах!

- Конечно, нет, - промурлыкал Винченцо, вертя в пальцах бокал шампанского. - Теперь могу признаться тебе, что мне стоило немалых трудов держать себя в руках, но в конце концов ведь это привело тебя к алтарю, не так ли? А теперь у меня есть все, что только мне нужно. У меня есть мой сын-законный наследник и продолжатель рода. Ты теперь тоже моя...

- Я вовсе не твоя! - яростно отрезала Марша, напрягшись, точно готовая к прыжку кошка.

Черные глаза Винченцо обшарили все ее тело и остановились на груди.

- Ты моя, - повторил он. - Целиком и полностью. Ты в моем распоряжении и всецело зависишь от меня.

- Как ты смеешь? - Марша даже взвизгнула от бешенства. Перед ее глазами плыл красный туман, руки тряслись.

- Придется тебе мало-помалу превратиться в покорную и бессловесную сицилийскую жену, - медленно произнес Винченцо, и его чувственный рот изогнулся в откровенно довольной усмешке. - Это произойдет не сразу, но дай только срок...

Марша с угрозой шагнула прямо на него.

- Только попробуй принудить меня к чему-нибудь! Я больше тебя к себе не подпущу, так и знай!

- На нашем брачном свидетельстве еще чернила не высохли, а мы уже ссоримся. - Винченцо негромко рассмеялся и снова внимательно поглядел на нее. - Благоразумный человек поспешил бы загладить недоразумение во время первой брачной ночи... но я никогда не отличался благоразумием. Собственно говоря, меня это только возбуждает. Могу поспорить с тобой хоть на тысячу фунтов, что сегодня ночью ты будешь спать со мной.

- Да спорь ты хоть на целый миллиард фунтов - все равно проиграешь! крикнула Марша и, едва не сбив с ног пораженного Джанкарло, вошедшего с подносом, вылетела из комнаты.

Еще никогда в жизни не была она так разъярена. Еще пять минут, и она грохнула бы свою тарелку об пол. То, что с самого начала так привлекало ее в Винченцо Моничелли, теперь обернулось страшным недостатком. Он был совершенно непредсказуем. Поднимаясь по лестнице, она вновь и вновь перебирала в памяти все его пороки.

Марша с грохотом вытаскивала один за другим ящики из огромного комода, когда в комнату вошла ее горничная Джованна. Широко открыв от удивления большие темные глаза, девушка спросила.

- Не нужно помощь, синьора?

- Нет, спасибо. - Покрасневшая от стыда за то, что ее застали за таким занятием, запыхавшаяся Марша выпрямилась и поправила сползшее с плеч платье. - Мне не надо никакой помощи, - солгала она.

Джованна с видимой неохотой ушла. Марша вытащила последний ящик и снова, пыхтя и отдуваясь от усилий, стала толкать комод к двери. Деревянная громада заскрипела, но сдвинулась всего на несколько сантиметров. Яростная решимость придавала ей сил. Марша продолжала толкать комод, и когда наконец ей удалось загородить им дверь, обессилев, рухнула на ковер. Она лежала там до тех пор, пока ей не пришло в голову, что в таком виде, без ящиков с вещами, комод слишком легок. К тому времени как Марша вернула ящики на место и для большей надежности подперла комод большим креслом, стоявшим под одним из окон, она окончательно выдохлась.