Итальянцы

Муссолини был не кем иным, как дерзким фокусником. Когда в 1938 году к нему с визитом приезжал Гитлер, он решил, что Рим, который фюрер увидит по дороге из аэропорта, должен быть не менее впечатляющим, чем Берлин, который он сам увидел годом раньше. Поэтому дома вдоль маршрута следования Гитлера привели в нарядный вид, а иные попросту снесли. Само по себе это не было чем-то исключительным. Но Муссолини пошел дальше — гораздо дальше. Он приказал посадить вдоль дороги искусственные деревья и установить в некоторых местах картонные фасады, изображающие богатые виллы. Стволы некоторых орудий, которые были показаны Гитлеру — с подходящего расстояния, — были сделаны из дерева.

Едва ли для тоталитарных режимов необычно использование мифов и фальсификации. Более удивительно, что в Италии к подобным методам прибегал и демократический режим, который установился после падения диктатуры Муссолини. Официальная версия, которая была распространена до 1990-х, гласила, что республика возникла в результате борьбы с германской оккупацией и фашистскими союзниками нацистов в Италии. Каждый год в День освобождения, 25 апреля, а на деле при каждом удобном случае христианские демократы и их союзники, которые вскоре сумели монополизировать власть в послевоенной Италии, чествовали память Сопротивления и героических подвигов партизан.

«Героический» — отнюдь не слишком пышный эпитет в этом контексте. Историки подсчитали, что из 100 000 итальянцев, примкнувших к Сопротивлению, погибли 35 000, что в процентном отношении далеко превосходит потери в большинстве союзнических подразделений, принимавших участие в итальянской кампании. Эта цифра опровергает представление о том, что итальянцы не стремились умереть за свою страну во Второй мировой войне.

Но на самом деле большинство партизан — около 70 % — были коммунистами. И главное, к чему стремились христианские демократы и четыре партии, с которыми они союзничали в разных комбинациях в течение 40 лет, — не допустить, чтобы коммунисты вошли в правительство. Правда, некоторые из партизан действительно были христианскими демократами, но большинство из них примкнули к Сопротивлению только после падения власти Муссолини.

Холодная война, последовавшая за Второй мировой, предоставила множество возможностей поупражняться в том, что по-итальянски называется fantasia — слово, значение которого находится где-то на границе «воображения» и «способности творить». Пожалуй, самым замечательным примером этой самой fantasia было Terzo Corpo designato d'Armata — армейское соединение из 300 000 человек, развернутое в 1950-х на низменном венецианском побережье для защиты от вторжения СССР и его союзников. Тут есть только одно «но»: на самом деле его никогда не существовало.

Это был чудовищный блеф, выдуманный итальянской армией, чтобы избежать необходимости призывать, тренировать и вооружать сотни тысяч настоящих солдат. Для командования подразделением назначили настоящего генерал-лейтенанта. У него был реальный штаб в Падуе и крошечный штат сотрудников, чья работа состояла в создании вороха бумаг, которые сливались соответствующим разведслужбам и давали странам советского блока знать, что если они попытаются вторгнуться в Западную Европу через Северо-Восточную Италию, то встретят ожесточенное сопротивление. Военнослужащие для Terzo Corpo designato d'Armata — по большей части воображаемые — набирались, повышались в чинах и затем отправлялись в отставку. Топливо запасалось, военное снаряжение распределялось исключительно на бумаге.

Существование — или скорее несуществование — Terzo Corpo designato d'Armata открылось только после окончания холодной войны, в 2009 году, когда одна из газет сообщила о проблемах, которые оно все еще создавало для армии. Его расформировали в 1972 году, но тонны бумаг, которые оно наплодило, не могли быть уничтожены. В Италии, по закону, секретные документы могут быть уничтожены только после того, как они будут рассекречены, а рассекретить их может только учреждение или подразделение, которое их создало. В этом случае подразделения уже не существовало. А на самом деле его не существовало никогда.