Италия на рубеже веков

В архиве Джолитти сохранился «черновик неотправленного письма к избирателям», датируемый, по-видимому, второй половиной ноября или первой половиной декабря 1893 г. Документ исключительно интересен. Он начинается сухим обращением «Избиратели!», в нем точно, подробно и убедительно излагается вся история с Римским банком (это тогда называли «моральный вопрос»). Джолитти пишет о том, как на пего нападали и клеветали и как некоторые друзья удивлялись его равнодушию. А вел он себя так потому, что знал движущие мотивы клеветников: «Бывают порицания, делающие подвергающимся им людям честь; бывают похвалы, которых надо стыдиться»^{13}.

На некоторое время Джолитти ушел в тень. Многие думали, что его политическая карьера окончена, и злорадствовали. У него были сильные и влиятельные враги, были явные и тайные недоброжелатели, но были и сторонники, верившие в его звезду и хранившие ему верность и в то время, когда формально он был всего лишь рядовым депутатом. Однако и в период внешней пассивности «человек из Дронеро» всегда был в фокусе, всегда был как бы точкой приложения сил. Вокруг него клубились страсти и плелись интриги, против пего замышлялись злобные заговоры. Но сам он с присущими ему хладнокровием и трезвостью судил о расстановке политических сил и действовал, как всегда, обдуманно. «Эра Джолитти» была впереди, до нее оставались считанные, но очень трудные для Италии, годы.

ТЕ ЖЕ ПЕРСОНАЖИ И ГЕНЕРАЛ ПЕЛЛУ

После того, как Джолитти ушел в отставку, к власти опять вернулся Франческо Криспи. Еще при Джолитти, в 1893 г., на Сицилии вспыхнуло мощное народное движение сицилианских фаши[4], в котором участвовали крестьяне и рабочие серных рудников. В то время к Джолитти явились делегаты крупных сицилианских землевладельцев с требованием распустить фаши. Однако Джолитти был убежден, что волнения вызваны тяжелым положением на Юге, и, кроме того, был принципиальным противником крутых мер. После его ухода в отставку, «консервативные элементы, сплотившиеся вокруг Криспи, как вокруг своего человека, добились желаемого». Криспи и его окружение, отчасти и для того, чтобы отвлечь внимание от политических и моральных вопросов, связанных с банковскими скандалами, «были очень заинтересованы в том, чтобы преувеличить размеры опасности, дабы потом предстать в ореоле спасителей общественного порядка и существующих институтов»^{14}.

Криспи уверял парламент (и, возможно, сам в это верил), что существует заговор, в котором замешаны французы и русские. Они хотят оторвать Сицилию от Италии и для этого провоцируют народные волнения, спекулируя на некоторых действительно имеющихся трудностях. Чтобы скомпрометировать движение, в ход было пущено все, от фальсификации документов до засылки провокаторов. Уже после того, как посланный на Сицилию с неограниченными полномочиями генерал Морра ли Лавриано жестоко подавил движение фаши, Криспи, под предлогом «борьбы с анархизмом», провел через парламент «исключительные законы», фактически направленные против социалистов и против всех демократических организаций. Это вызвало большое возмущение и сплотило идейных противников Криспи. Однако он удержался у власти: ему удавалось как-то гипнотизировать парламент.

Тем временем суд, к великому негодованию общества, полностью оправдал Танлонго и других обвиняемых по делу Римского банка, и Криспи решил, что настал благоприятный момент, чтобы свести счеты с Джолитти. Совершенно в духе мафии началось с предупреждения. Один депутат из окружения Криспи доверительно сообщил Джолитти, что если он прекратит свою оппозицию правительству, у него не будет никаких неприятностей. «Я ответил ему, — вспоминает Джолитти, — что никак не могу изменить свою линию поведения, так как она продиктована политической последовательностью, а не личной враждой». После этого Криспи начал действовать. Были привлечены к ответственности полицейский комиссар Фельцапи и несколько чиновников, в свое время производивших обыски у Танлонго и компании. Их обвинили в том, будто они, действуя в интересах Джолитти, изъяли тогда ряд документов и скрыли их. При этом им дали понять, что все будет в порядке, если они дадут показания против Джолитти.