Италия. Враг поневоле

Однако есть и совсем иные рассказы о пребывании итальянцев в советском плену. Так, в статье Александра Усовского «Итальянские военнопленные в Беларуси — какую память они оставили о себе» говорится о судьбе итальянских пленных в России: «Со мной вместе на первом курсе истфака БГУ училась Людмила Виченце, уроженка оных Старых Дорог; ее несколько необычная для белорусского уха фамилия объяснялась довольно просто: ее дедушкой был Флавиано Виченце, капрал дивизии „Сфорцеска“, доставленный в Старые Дороги в июле сорок пятого и в сентябре этого же года сочетавшийся законным браком с поварихой лагеря для интернированных лиц. По рассказам Людмилы дедушка был далеко не единственным итальянцем, решившим, под влиянием очарования белорусских девушек, сменить небо Неаполя на слякоть белорусского межсезонья (кое, как известно, составляет три четверти года) — ВСЕ ПЯТНАДЦАТЬ РАБОТНИЦ ЛАГЕРЯ нашли себе в нем мужей! Причем женщина-врач для этого бросила белорусского мужа…

Итальянцы поздней осенью сорок пятого года были отправлены на Родину — но не все; двенадцать их соотечественников остались в Старых Дорогах, ибо к этому времени их новообретенные жены были уже непраздны — как известно, итальянцы, кроме безграничного сладострастия, известны изрядным чадолюбием. Посему фамилии Виченце, Розетта и Мороскини для этого белорусского местечка отнюдь не чужеродны…»[233]

По данным профессора Владимира Галицкого[234], по своему социальному составу итальянские пленные имели 45 % рабочих (из них лишь 5 % с крупных заводов), 33 % крестьян, 13 % батраков, 2 % служащих и 7 % мелких торговцев.

Любопытна докладная записка начальника отделения по делам военнопленных на Воронежском фронте подполковника госбезопасности Ф. Челнокова от 23 апреля 1943 г. на имя начальника управления НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных генерал-майора Петрова «О работе фронтового аппарата по делам военнопленных Воронежского фронта с 15 января по 1 апреля 1943 г.»: «Я прибыл на фронт в момент невероятного хаоса, царившего как в лагере (№ 81 в поселке Хреновое), так и на приемных пунктах…

Этапирование военнопленных воинскими частями до лагеря № 81 сопровождалось грубейшими нарушениями самых элементарных требований этапирования: военнопленные конвоировались пешим порядком на 200–300 км при 35 градусах мороза, не получали питания по 7–8 дней, в лагерь приходили резко истощенными и обмороженными…

На приемные пункты и в лагеря приходило до 50 % дистрофиков, которые, предвидя конец дорожным мытарствам, также в предчувствии тепла и пищи, при опросах подтягивались, заявляли, что они вполне здоровы, а наши медработники (на приемных пунктах — это малограмотные фельдшера узкой специальности) не учитывали этого.

В результате все поступавшие военнопленные получали сразу 600 грамм хлеба, литр горячей пищи, моментально поглощали на ссохшийся желудок и умирали»[235].

Именно этим объясняется то, что с конца 1942 г. и до 1 января 1944 г. по дороге в лагеря и непосредственно в лагерях и спецгоспиталях для военнопленных погибло 22 987 итальянских военнопленных.

Далее профессор Галицкий пишет: «Безусловно, что нет оправдания тому, что Советским правительством и руководством НКВД СССР была допущена такая большая смертность среди итальянских военнопленных, которая оказалась самой большой (50 %) в сравнении с количеством умерших в плену военнопленных других национальностей»[236].

Создается впечатление, что уважаемый профессор, не читая, процитировал подполковника Челнокова, где говорится, что «этапирование военнопленных [производилось. — А.Ш.] воинскими частями», то есть пленных итальянцев 7–8 дней морила голодом Красная Армия, а не НКВД.

Таким образом, пленные гибли не по злому умыслу бериевских палачей, а из-за разгильдяйства и халатности полковников и генералов РККА.

А сколько советских солдат погибло из-за генеральской безграмотности и разгильдяйства?! Так в чем же господин Галицкий винит Советское правительство? В том, что недостаточно глубоко проводило чистку высшего, командного состава (99 % — выдвиженцы Троцкого) в 1937 г.? Или мало наказали генералов за катастрофу в Белоруссии в июне — июле 1941 г. и никого (!) не наказали за гибель 100 тысяч солдат и матросов в Севастополе, брошенных на произвол судьбы генералами и адмиралами?

К 5 марта 1944 г. в советском плену находилось 10 624 итальянских военнопленных. Из них 3652 члена фашистской партии и фашистского союза молодежи. Коммунистов и социалистов — 8 (восемь!) человек. Известны случаи создания в лагерях тайных фашистских организаций.

28 июля 1943 г. пленные генералы Риканьо и Пасколини, узнав о падении режима Муссолини, обратились к администрации лагеря № 48 с просьбой изолировать итальянцев от немцев. Администрация удовлетворила их ходатайство.