Итан слушает

Нужно как-то выбраться из кораллового лабиринта, но теперь еще и вместе со странной тварью с голосом ребенка. Хорошо, что происходящее казалось таким нереальным, что Итан воспринимал все почти как сон. Сон, который ему снится как раз после ночных переживаний в магазине братьев Лавре. Может, и Кэйлин – тоже часть сна? Как раз после ее появления он перестал удивляться. Или еще раньше – перед зеркалом в ванной, когда на коже появились странные серые пятна?

– Тогда идем. – Окделл протянул ладонь. Королева схватилась за нее скользкой алой плетью.

«Я – Королева теней, сестра Царицы-Над-Улицами. Отведи меня к ней, пожалуйста».

И когда она научилась так складно говорить? Поначалу ведь нельзя было сказать, что ей хорошо знаком хоть какой-нибудь язык. Наверное, к ней давно не заглядывали гости.

– Кажется, там впереди что-то блестит… – Итан сощурил глаза и потянул Королеву за собой. Через несколько шагов руку начало покалывать, словно от ожога, но это было не страшно. В конце концов, Итан хотя бы снова чувствовал чужие прикосновения.

* * *

Лиз втянула жилку, упавшую на мусорный бак, будто обычную спагеттину. Кэйлин скривилась, но все же сделала шаг навстречу девушке. Почему-то всегда кажется, что вытянутые руки могут оградить тебя от опасности. И мисс Нод проверяла это на практике.

– Лиз, милая? Я вроде как помочь тебе хочу. Ты меня понимаешь?

Ольсен проглотила последний кусочек мяса и спрыгнула с бака. Теперь, когда Лиз выпрямилась, она казалась почти нормальной.

– Лиз, слышишь меня? – Кэйлинна подошла еще ближе. Какой-то идиотский рефлекс не позволял ей опустить руки.

Лиз Ольсен посмотрела себе под ноги – алые тени начали наползать на ее туфли и за пару мгновений покрыли всю фигуру. Выглядело это так, словно на девушку набросили плотную блестящую ткань. Когда тени снова исчезли, Лиз Ольсен удивленно глянула на Кэй, которая все еще стояла напротив в защитной позе, и спросила:

– С вами все в порядке?

* * *

Мистер и миссис Нод никогда не вспомнят этого разговора, чего нельзя сказать про любопытного мальчишку, кажется, их сына, который стоял за углом дома все то время, что Бригадир выяснял некоторые интересующие его вещи. Занятно. Печать смерти прочно обосновалась на дверях этого небольшого милого жилища типичных представителей среднего класса и не могла не подействовать на всех, кто обитал под этой черепичной крышей. Зверь говорил только о пустых судьбах двух девчонок, но разве мог старый слепой Трехглавый почуять потенциал? О, им тут обладали многие. Хороший город. Сам тоже с потенциалом. Может, не с таким, как у Хейма за океаном или Сороковорота в княжестве Морь, но весьма и весьма надежным.

Бригадиру здесь нравилось.

Он поблагодарил супружескую пару за уделенное время, улыбнулся – одной из тех потрясающих улыбок, какими пользовались актеры прошлого, – и начал спускаться по ступеням крыльца. На последней он замер и кинул быстрый взгляд на паренька, выглядывающего из-за угла. Никаких болезней – по крайней мере, таких интересных, как идиопатическая невропатия, – но какой потрясающий запах. Запах, который Бригадир всегда находил там, куда держал путь: жасмин, земля и металл.

Парфюм самой смерти.

* * *

– Брайан!

Улыбка была такой теплой и искренней, что он чуть не потерял голову тут же, прямо на улице. Такой хотелось верить. Такую ждешь всю жизнь, пока мимо проносится череда почти одинаковых подружек. Группа поддержки, самоуверенные молоденькие студентки, дамы постарше – и у всех улыбки наклеенные. Потрясающее невезение Брайана Лавре, кажется, только что закончилось.

Девушка приняла цветы, радостно защебетала о том, что всегда любила персиковый цвет, и они направились в глубь парка, к рядам лавочек у утиного прудика.

* * *

В той самой подворотне, где пропала Лиз Ольсен, в неестественной позе, словно сломанная кукла, лежала Кэйлин. Из раны на ее груди лилась темная кровь и смешивалась с багровыми тенями, стайкой ползающими неподалеку.

Они ждали свою порцию опустошенных сердец.

* * *

В какой-то момент стены просто перестали быть: это как думать о чем-то постоянно, видеть это перед глазами, а потом переключиться на что-то другое и забыть о том, что прямо под носом.

Итан Окделл обнаружил себя на углу улицы Кирхе, у старого фонтана, изображающего битву грифона с огромной змеей. Власти города нашли статую на болотах, она неплохо сохранилась для своего запредельного возраста и теперь украшала собой маленькую площадь перед церковью Святого Петра.

В руках Окделл почему-то держал моток магнитной ленты из аудиокассет. В детстве он сотворил кучу разных фигурок, используя подручные материалы – в том числе и старые кассеты. Глядя на пленку, Итан чувствовал себя так же, как тогда, немного всемогущим и очень счастливым.

Он уже не помнил, что заставило его швырнуть моток прямо в фонтан.

* * *