Итан

Я еще долго смотрела на погасший экран, прежде чем покинула кресло, успевшее принять мое тепло. Хорхе Гонсалес все еще колдовал над расчетами.

– Я все равно раскушу этот чертов орех, – бормотал он себе под нос, и я решила, что капитан снова пытается воссоздать математический прогноз интенсивности и частоты вспышек на Нербусе.

Мы называли это «прощупать пульс» Энте. В комнате отдыха существовала ниша, расположившись на которой можно наблюдать за далекими звездами и спутником. Светило и планета появлялись в зоне обзора, но куда реже, к тому же и у меня, и у Гонсалеса свободного времени было не так много, несмотря на полную автономность станции.

Работы хватало с запасом, но когда мы уставали от пересмотра надоевших фильмов или прослушивания коллекции любимой музыки, то приходили сюда.

Лежа на животе и водрузив на голову наушники, я смотрела на чужие звезды и думала о доме. Встроенное в обшивку корабля устройство позволяло преобразовывать электромагнитные волны находившегося под нами объекта в привычный человеческому уху звук и передавало его через наушники. Энтэ звучал иначе, чем Земля. Медленней, размереннее, менее мелодично, но его звуки завораживали не меньше, и я находила «прощупывание пульса» неплохой альтернативой возможности поваляться под звездами на зеленом лугу.

Ящики с грунтом, на этот раз те, что мы с Гонсалесом перенесли пару лунов назад, снова оказались перевернуты.

Маленькие луковицы, у которых не было времени проклюнуться, лежали среди комьев земли. Большая часть растоптана, кое-что уцелело, чудом закатившись в полое пространство под нишей. Мне пришлось собирать их, возвращать грунт в контейнер и убирать грязь. След от скафандра на еще влажной почве – единственное, что могло доказать причастность Гонсалеса к погрому – я машинально смела и только потом пожалела об этом.

Все еще ругая себя и капитана, я закончила с наведением порядка. Четыре камеры, установленные над потолком, позволяли наблюдать за ростом растений в реальном времени, но не вели записей.

Вернувшись в центр управления, я запрограммировала все камеры отсека № 6 на запись. Подумав, применила те же настройки и к остальным камерам корабля и только после этого отправилась на поиски Гонсалеса.

Шел двадцать девятый лун.

Передатчик капитана не отвечал. Я снова и снова подносила запястье, на которое крепилось устройство передатчика, ко рту, вызывая Хорхе на связь, но не слышала в ответ ничего, кроме тишины. Его не было в рубке, обеденная зона и комната отдыха пустовали. В каюте Гонсалеса меня тоже ждало одно разочарование.

Обычно он запирал свое личное пространство, это было в его манере. Несмотря на доверительные отношения, Гонсалес, выросший в неблагополучном районе мексиканского городишка, предпочитал запирать все двери, даже если на расстоянии многих световых лет единственным его соседом была я. А у меня не было привычки входить без стука или копаться в чужих вещах во время его отсутствия. Он это знал, но дверь все равно закрывал на магнитный ключ.

Какие-то доли секунды я просто стояла перед распахнутой дверью, обозревая одновременно часть коридора и каюту Гонсалеса. Что-то неприятное, нежданный холодок тревоги поселился в груди. Для того, чтобы сделать шаг внутрь, мне пришлось в буквальном смысле бороться с собой. Больше всего на свете я боялась, что найду капитана мертвым. Что он, все это время скрывая от меня симптомы прогрессирующей болезни, впал в безумие и покончил с собой.

Его личные покои оказались пустыми. Кровать заправлена, ноутбук с огромной коллекцией «спагетти-вестернов», которые он обожал, – на столе, сменная одежда и белье – в выдвижных стенных ящиках. Я поймала себя на мысли, что открываю их один за другим, но не могла остановиться, даже когда перешла на кровать. Я переворачивала подушки и шарила под простынями из синтетического материала, не способного загореться.

– Гонсалес, ответь, прошу тебя! Я в твоей каюте, ищу тебя по всему кораблю! Гонсалес, ответь!

Тишина.

– Я переворачиваю твои вещи, Хорхе Гонсалес!

Ничего кроме тишины, в которой слишком гулко стучит мое сердце. Теперь я слышу его слишком отчетливо, а еще свое учащенное дыхание.

Я совершенно точно помню, что проводила предписанный инструкциями осмотр капитана утром и все показатели были в норме. Общее состояние, давление, вес и рост. Здоровый как бык для своих тридцати восьми лет мужчина выглядел точно так же как и несколько лунов назад. Черт побери, даже его волосы ни на сантиметр не отросли, как будто капитан следил и за этим.

Он был совершенно адекватен, не выявляя ни малейших симптомов психического расстройства. И его исчезновение ставило меня в тупик, как и перевернутые ящики с грунтом.