Итог

Крамер. Вижу. Надо думать, это шутка?

Клара. Нет, не шутка.

Крамер. Зачем ты меня мучаешь?

Клара. Ты всегда хотел сделать мне подарок, а я отказывалась. Помнишь? Теперь я приму от тебя подарок. Неужели это слишком дорогой подарок?

Крамер. Ты знаешь, чем грозит мне его побег...

Клара. Но он уже убежал. Подарок уже принят. И оплачен. Теперь я прошу у тебя то, чего у тебя уже нет. Лоренца ты упустил, как и свою должность.

Крамер. Лоренца мы поймаем.

Клара. Нет, если ты подождешь, мой маленький Икар окажется в безопасности.

Крамер. В безопасности? На сколько времени? Часа на два, на полгода? На неделю? Он одержимый, этот парень. А таких людей хватают быстро. За неделю, за месяц такая высокая цена?

Клара. Не считай, Крамер. Это не сделка. Стоит ли считать? Я вспоминаю Грульсхоф, те годы. За одно свидание ты обещал мне землю и небо. Ну, вот — свидание. И я требую, чтобы ты за него заплатил.

Крамер. Свидание через девятнадцать лет?

Клара. Девятнадцать? А я думала, что прошло всего восемнадцать. Пусть так, свидание со старухой.

Крамер. Мне все равно, сколько тебе лет. Я тотчас примчался, как только Мартин позвонил. Мне не понадобилось и сорока минут, чтобы съездить в Банвейлер, освободить Лоренца и приехать сюда.

Клара. А зачем ты приехал: сторожить Лоренца или увидеть меня?

Крамер. Не знаю... Наверно, и за тем и за другим.

Клара. Одним выстрелом убить двух зайцев... это так называется. Не получается, Крамер... никогда... будем считать, ты приехал только для того, чтобы повидать меня... и ни для чего другого. Лоренц убежал — ну и что же? Разве так уж важно быть председателем?

Крамер. Ты требуешь самую высокую плату... Ты сама не понимаешь, как много ты просишь.

Клара. А по-моему, это мизерная плата, дешевка, как на распродаже. На замужних женщин, которые согласны заниматься тем, что люди зовут любовью, в сомнительных гостиницах цены не высоки.

Крамер. Не смей так говорить. Я любил тебя... я до сих пор тебя люблю.

Клара. А все же не желаешь платить?

Крамер. Платить? Я не хотел тебя покупать.

Клара. Почему? Это было бы честнее. Обидно, что платил не ты, а я — той монетой, которая накопилась во мне после смерти Лизелотты; маленькими круглыми кусками смерти. Горечью, злостью, тоской... Почему мы с тобой никогда не смеялись, Крамер? Даже ни разу друг другу не улыбнулись. Улыбнись хоть сейчас, Крамер... подойди ко мне; если можешь, засмейся. Плати, не считая. Не будь таким скупым.

Крамер. Ты действительно умираешь?

Клара. Зачем спрашивать? Не веришь? Не криви душой... Неужели не видишь?

Крамер. Вижу... ты умираешь. Скажи, тебе важно, чтобы мальчик был свободен, или... или... это месть?

Клара. Это не месть, Крамер, поверь. Ступай, вноси свою плату и оставь меня, я устала.

Крамер. Такую должность за свободу какого-то безумца! Если бы я хоть знал, что даю ему свободу навсегда... Но сколько времени он пробудет на свободе? День, два... может, неделю. Я плачу тебе без счета за то, чему не вижу цены. Понимаешь? Это нелегко.

Клара. Я устала, три минуты уже прошли. Подари мне то, что я прошу, и уйди.

Крамер. Я ждал тебя семнадцать лет... Четыре месяца ты была со мной... Потом снова ждал девятнадцать лет, чтобы пробыть с тобой три минуты. Поцелуй меня.

Клара. Зачем?

Крамер. Дай мне твои руки.

Клара. Зачем? Возьми, если хочешь. (Короткая пауза.) Скажи «да», у меня по крайней мере будет какое-то оправдание, я буду знать, что ты любил меня.

Крамер. А ты меня никогда не любила?

Клара. Нет. Я не любила тебя никогда. Я давала тебе то, что во мне накопилось: черные монеты тоски, горечи, страха и злости. (Тише.) Ну, чего же ты? Зачем заставляешь меня торговаться?

Крамер. Хорошо, я заплачу. А Мартин... он знает?

Клара. Знает.

Крамер. Зачем? Зачем ему знать?.. Ты не должна была говорить. Хотя, пожалуй, мне так легче.

Клара. Легче? Почему?

Крамер. Он любит мальчика, правда? Ну вот я и дарю вам обоим его свободу — каждому по половине. Дай мне еще раз твою руку.

Клара. На, возьми, Крамер. Ну вот ты и улыбнулся...

Крамер уходит, слышны его шаги по лестнице, хлопает входная дверь, слышен шум отъезжающей машины. Входит Мартин.

Мартин. Четыре минуты, Клара. Я смотрел на часы.

Клара. Так было нужно, Мартин.

Мартин. Мальчика уже нет, а мне так хотелось с ним поговорить.

Клара. Ты его еще увидишь. Надо было спешить. Он просил всем кланяться. Я дала ему денег и ключ от машины, он надел твой серый костюм; его арестантский балахон висит в шкафу. Который час, Мартин?

Мартин. Двадцать пять минут седьмого.

Клара. Через десять минут позвонит Альберт... а может, даже приедет. Хорошо, если бы он заехал за Кларой. Не понимаю, где она.

Мартин. Наверно, тоже пошла пройтись.