Итоги № 19 (2013)

Разве мы рассчитываем на ассимиляцию этих людей? Ассимиляция — это превращение в русских, когда люди со своими прежними именами и внешностью будут говорить и думать по-русски. То есть полное укоренение в жизни страны. А они приехали подзаработать. Когда человек едет на сезонные работы, у него нет стимулов вживаться в быт и культуру. Мы выдвигаем завышенные требования.

Другое дело — люди, которые здесь оседают, женятся и рожают детей. Вот тут вопрос аккультурации, ассимиляции, вхождения в культуру большинства действительно возникает. Приехал таджик, у него родился ребенок. Кем этот ребенок станет? Он не может быть полутаджиком-полурусским. Может быть, он таджик по национальности, но по культуре — русский, настоящий житель Москвы. А бывает и наоборот: русской крови у человека три четверти, но он мусульманин и говорит по-таджикски.

Возможно, меня закидают камнями правозащитники, чтущие букву и дух Всеобщей декларации прав человека. Но я бы все-таки создавал школы для мигрантов на единых русских языковых стандартах. С целью ускорения этой самой ассимиляции.

Конечно, у нас есть выбор. Но, мне кажется, мы все-таки заинтересованы в том, чтобы второе поколение приезжих русифицировалось. Вот как раз дети мигрантов и есть та аудитория, которую надо водить в Третьяковку, показывать им Кремль и храм Василия Блаженного, читать им русские стихи и сказки. Но не сезонным рабочим.

Не знаю, имеют ли смысл экзамены для мигрантов на знание русского языка. Вот вам пример: я в Нью-Йорке с 90-х годов наблюдаю латиноамериканцев, которые не говорят по-английски. Это в основном мойщики стекол и уборщицы, то есть неквалифицированные рабочие. А зачем им говорить? Экзамен нужен, если человек хочет приобрести гражданство. А если он приехал не за этим, жизнь сама ему устроит экзамен. Так и у нас: не говорит по-русски — значит, не попадет на хорошую работу. Придется возить в тачках отколотые отбойным молотком асфальтовые куски и вручную складывать их в корзины или кузов самосвала. А если выучит русский, будет работать продавцом в магазине.

Вопросы, связанные с миграцией, сегодня стоят остро, и это первый признак социального неблагополучия. Существует так называемый первый закон Барта, который гласит: различные этнические группы могут мирно сосуществовать в том случае, если они эксплуатируют различные ресурсы. А если на место дворника претендуют одновременно русский и таджик, возникает межнациональная рознь. Конечно, играет роль и зрительная привычка: мол, мы жили в белом городе, а теперь он посмуглел. Можно сто раз повторить, что это предрассудки, но что изменится? К тому же не мы первые, не мы последние: межэтнические конфликты существуют во всех европейских и американских городах.

Понятно, что работодатели кровно заинтересованы в нелегальных мигрантах — они бесправны и им можно платить копейки. А затем можно урезать зарплаты уже и местным. Сплошная экономия. В газетах постоянно пишут: «В подвале супермаркета обнаружили лагерь азиатских рабов». По уму таких мигрантов следовало бы депортировать в 24 часа, а их хозяев, которые держат людей взаперти, — показательно сажать. И не утешать себя фразами типа «А, это у них свои разборки!». Или: «Вы их защищаете, а вдруг они ему задолжали?» Особенно если хозяева рабов той же национальности. Это какое-то криминально-деревенское мышление. И на его фоне хождение гастарбайтеров по музеям выглядит откровенным цинизмом. В подвалах в ужасных условиях живут тысячи рабов из Средней Азии, а пятерых «легальных» таджиков напоказ водят по Третьяковке: «Смотрите, вот Боровиковский, а это Брюллов». Интересно, а потом куда их? Обратно в подвал под замок?

Рубрику подготовил Евгений Белжеларский

Как пройти в ипотеку? / Дело / Капитал

Как пройти в ипотеку?

/ Дело/ Капитал

«По ипотечным бумагам в России ни до, ни во время, ни после кризиса дефолтов не было. Тем не менее мы почему-то оглядываемся на чужие ошибки»

 

В последнее время первые лица государства постоянно твердят о необходимости снижения ставок по ипотеке. В апреле во время беседы с работниками одного из предприятий ЕВРАЗа премьер Дмитрий Медведев анонсировал планы по развитию ипотечного кредитования на этот год — довести ставку до 9—10 процентов годовых в рублях. Последовавшие за этим комментарии экспертов сводятся к тому, что достичь указанного уровня ставок сейчас возможно только в рамках спецпрограмм или при помощи государства. Так ли это?

Главная выгода от развития рынка ипотечных ценных бумаг — это доступная ипотека для потребителя. Чем больше инвесторов, российских и зарубежных, придет на наш ипотечный рынок, тем ниже будут ставки. Но есть опасность монополизма со стороны крупных банков, в том числе с государственным участием (их доля — свыше 3/4 ипотечного рынка). Создание конкурентных условий для средних и небольших банков позволит предложить более гибкие программы кредитования. Но для этого нужны свободные средства — рефинансирование.