Итоги № 19 (2013)

— Врачом в хоккейной команде ЦСКА много лет работал мой друг Игорь Силин, он нас и познакомил. Слава же коренной армеец, мы потом часто встречались. Слухи о моих методах восстановления распространялись среди спортсменов очень быстро, поэтому помимо баскетболистов ко мне начали ходить и хоккеисты... Даже когда Фетисов уехал в НХЛ, наши отношения не прерывались. Он приходил ко мне летом, во время отпуска, и я помогал ему восстанавливать силы перед новым сезоном. Мы с ним в контакте и по сей день. Года три назад Слава появился у меня в кабинете какой-то потухший, сказал, что немного потерял смысл жизни. Исчез ориентир, в душе — апатия. И ведь говорил это не зеленый пацан, а семикратный чемпион мира! Человек, у которого за спиной победы на двух Олимпиадах, два Кубка Стэнли. Плюс к тому — президент хоккейного ЦСКА, председатель совета директоров КХЛ, сенатор… Мы начали разговаривать, сошлись на том, что ему нужно впрыснуть адреналина в кровь. Так родилась идея снова выйти на лед в команде мастеров. Показать, что и в 51 год, если держать себя в форме, можно выступать на таком уровне.

Фетисова эта мысль увлекла. Он и так три-четыре раза в неделю играл с ветеранами, ходил в бассейн, а тут начал тренироваться почти как в молодые годы. И в итоге принял участие в матче против петербургского СКА.

— Как в списке ваших пациентов оказался Евгений Примаков?

— С ним меня в начале 80-х познакомил Папа. Пока был жив Гомельский, в моем кабинете они всегда появлялись вместе. После его смерти Евгений Максимович стал сам приходить ко мне на восстановление. Сейчас ему 83 года, он прекрасно себя чувствует. Мы много общаемся, в том числе и на религиозные темы. О сути, смысле жизни… «После общения с тобой меня как-то сильно потянуло к Богу», — как-то признался он. Не случайно его уже в возрасте 75 лет крестил патриарх Алексий II. Пригласил в свою загородную резиденцию в Переделкино, провел там таинство крещения и водосвятный молебен. Примаков очень любит баскетбол, раньше приходил на все игры сборной. Да и вообще он хорошо ориентируется в спорте, знает многих олимпийских чемпионов.

— Никиту Михалкова вы тоже консультируете?

— Его рекомендовали общие знакомые. Кроме того, по просьбе Никиты у меня в течение долгого времени восстанавливался его отец, Сергей Михалков. Хорошо помню, как он приходил ко мне в пиджаке со звездой Героя. Как-то во время осмотра я спросил его: «Вы прожили такую долгую жизнь. Какое событие оказалось самым ярким?» Михалков подумал несколько минут, потом ответил: «Две встречи со Сталиным и пять встреч с Вангой. Все остальные события, включая рождение детей и внуков, в десятку не входят». Я поинтересовался, чем она его так впечатлила. Первая встреча с болгарской ясновидящей состоялась, когда Михалкову было лет 70. «Захожу в комнату, в углу сидит слепая старушка, — рассказывал он. — Повернулась ко мне, вдруг говорит: «Слушай, русский, ты почти век проживешь на свете». Потом добавила: «Я вижу рядом с тобой душу твоей матери. Она очень обижается, что ты забыл ее, не приходишь в день ее рождения на могилу. Раньше ты это делал, а последние три года перестал». Представляешь, она оказалась совершенно права, так все и было». Хотя тут же добавил, что даты были некруглые. «После этого я, старый, седой человек, сильно поверил в загробную жизнь», — завершил тогда рассказ Сергей Владимирович.

В следующий раз Михалков приехал к Ванге с каким-то своим другом-писателем. Когда они уже прощались, прорицательница сказала приятелю: «В этом году ты серьезно опасайся воды». Через месяц этот человек утонул, купаясь в речке.

Ванга — особый человек. То, что она обладала даром предвидения, — неопровержимый факт. Миллион случаев доказывает это.

— Ванга обрела свой дар после того, как была унесена вихрем. В вашей жизни были случаи, когда чудо материализовывалось?

— Я всегда был верующим человеком, но одна история дополнительно подтолкнула меня к Богу. В начале 90-х годов я входил в медицинскую комиссию Международной федерации баскетбола (ФИБА), часто участвовал в ее заседаниях, брал на крупных соревнованиях допинг-пробы. Однажды возвращался в Москву из Мадрида, рядом со мной в салоне самолета сидел старый священник одного из иерусалимских монастырей. Мы познакомились, всю дорогу хорошо общались. При заходе на посадку в Шереметьево у лайнера вдруг не открылось шасси. Он пошел на второй круг — шасси вновь не вышло, на третий — то же самое. С высоты было видно, как на взлетно-посадочную полосу выруливают пожарные машины и кареты «скорой помощи», в салоне началась паника.