Итоги № 3 (2013)

— В 1813 году были два момента, которые определили не просто исход кампании, а политическую карту будущего мира. Это март и август 13-го. Март — это абсолютное политическое торжество России. Тот самый триумф, о котором у нас принято трубить. После успешных боев в Польше и в Восточной Пруссии Александр I фактически встал во главе шестой антинаполеоновской коалиции, возглавил союзные войска и повел их на Париж. После перехода в марте Пруссии на сторону России возник союз России, Великобритании, Пруссии и Швеции. Но в военной кампании ничего еще не было решено: на чаше весов истории оставалась одна, но тяжелая гиря — Австрийская империя. Она вяло и неохотно продолжала на стороне Наполеона военные действия против союзников. Парадокс в том, что в наполеоновскую эпоху австрийская армия — это череда сплошных поражений. Австрийцы начиная с 1809 года демонстрировали полную покорность Наполеону. Их корпус — около 30 тысяч — под командованием Карла Шварценберга участвовал в русской кампании Бонапарта. Надо сказать, австрийский контингент действовал весьма успешно против войск генерала Александра Тормасова. Другое дело, что Наполеон и не тянул австрийцев в глубь России. Они действовали на вспомогательных направлениях. И в решающие месяцы 1813 года — с марта по август — все зависело от того, на чьей стороне окажется Австрийская империя. Ей вовсе не нужна была победа на полях сражений. В истории нередко бывает так, что страна, которую все время громили, в конце концов решает судьбы мира. Князь Клемент фон Меттерних, руководивший австрийской политикой, стал ключевой фигурой, востребованной всеми. Это он, ведя «шахматную партию» с Наполеоном, по сути дела расчертил границы будущей Европы. Той самой, в которой мы живем сейчас...

— А как же Александр? После смерти 28 апреля Михаила Кутузова царь стал полным хозяином положения: никто из русских военачальников и слова возразить ему не смел.

— Не Александр I, а князь Меттерних решал, кто станет победителем в грандиозной военной кампании. У Александра же была своя позиция — не удивляйтесь! — вполне бонапартистская. Кампании 1812 года предшествовал Тильзитский мирный договор, заключенный между Россией и Францией в 1807 году. Пять лет «тильзитской Европы», расчерченной по планам двух императоров, в которой Наполеон был единоличным лидером. Приняв бонапартистские идеи раздела континента, русский царь почувствовал, что Наполеон мешает ему. Так часто получалось в истории: второе лицо, следующее за создателем идеологии, потом обязательно этого идеолога и уничтожало... Желанием Александра устранить Наполеона и объясняется вся парадигма кампании 1813 года. Александр старался сам стать Наполеоном! Он возжелал сохранить проект бонапартистской Европы, схема которой ему страшно нравилась.

— Понимал ли это Кутузов, опытнейший царедворец и выдающийся дипломат?

— Кутузов понимал, что русская армия не вытянет императорского глобального проекта. Истощенная до предела, она вовсе не была похожа на ту победоносную силу, которая пройдется катком по всей Европе. Михаил Илларионович был реалистом, его раздражало, что Александр, романтик и мистик, все время ссылался на «волю Всевышнего», твердил о «богоизбранности русского народа»... Александр I считал, что его «вышнее предназначение» — установление всеобщего мира, прекращение войн. В этом и состояло громадное обаяние наполеоновского проекта. До наполеоновской эпохи на протяжении пяти тысяч лет не было ни одного года, чтобы где-то в Европе не шла война.

Наполеоновский же проект теоретически, а точнее — утопически, обещал Европе «вечный мир». Простая и понятная всем формула: на континенте — одна армия. Она, конечно же, воюет, но на периферии: в Египте, в Индии... Туда сбрасываются все европейские деструктивные элементы, весь криминал, без которых не существует никакого общества. Великая армия — это проект не французский, а международный, аналогичный впоследствии НАТО. Александр был убежден, что Наполеон с его непомерными амбициями этот проект провалит, и сам задумал осуществить это. Великая армия — уникальный инструмент, созданный Наполеоном: кто командует панконтинентальными вооруженными силами, тот контролирует Европу.

— Каким образом?