Итоги № 5 (2014)

Тема заграницы в ту пору вообще вышла в СССР на передний план. Хрущев ослабил гайки, приоткрыл двери во внешний мир. Этого оказалось достаточно, чтобы оттуда стали просачиваться не только товары, но и идеи. Наши пацаны просто помешались, когда на сочинские экраны вышел американский фильм о Тарзане. Подражая ему, мы лазили по деревьям в набедренных повязках, издавая гортанный клич. А потом снова давились в очереди у кинокасс. Очереди же выстраивались длиннющие: с милицией, номерами на ладонях и перекличками. В это же время буквально ворвался в сочинскую жизнь рок-н-ролл, позднее эстафету подхватил твист. С нами боролись учителя и газеты, инструкторы горкома ВЛКСМ и милиция. Безуспешно. Сумасшествие лишь усиливалось. Как-то на уроке обществоведения учительница спросила, как мы представляем себе людей коммунистического общества. Один парень вышел к доске, достал из кармана фотографию полуголого мускулистого мужчины и почти голой женщины и заявил: «На фото мистер Универсум Стив Ривз, чемпион мира по культуризму, и звезда Голливуда Мэрилин Монро. Такими, как они, и должны быть люди коммунистического завтра». Парень, понятно, получил по полной. Но так, как он, думали многие мои сверстники.

А вскоре в Сочи приехал на гастроли знаменитый джазовый оркестр Бенни Гудмена. Публика ломилась на его концерты. Соседу по дому каким-то образом удалось заманить Гудмена в гости. Вот это был шок для властей! Местная газета обличила его как пресмыкателя перед иностранщиной.

Франция тоже внесла свою лепту в наше идеологическое воспитание. Далида, Брижит Бардо, Ален Делон. Не говоря уже о «Фантомасе». Но Америка ценилась выше — как главный символ многоцветного беспечного мира. Манящего, но недоступного.

— Каким был сам город в дни вашего детства?

— Мы приехали в Сочи из Львова. В 1952 году папа был переведен на должность главного инженера сочинских электросетей. После шикарного львовского вокзала сочинский смотрелся жалко: одноэтажная будка у перрона, вот и все дела. Нас усадили в автобус и повезли мимо деревянных хаток, частично покрытых штукатуркой. Сестра Вика тогда спросила: «Когда кончится деревня и начнется город?» Сопровождавший нас местный энергетик пояснил: «Это и есть город Сочи...»

Нас поселили в трехэтажном доме, а кругом — трущобы. По весне река Сочи выходила из неукрепленных берегов и заливала первобытные жилища до крыш. Под потолками бараков плавали матрацы и табуретки, люди ночевали под открытым небом. В мэрии отец прежде всего занялся приведением в порядок жилищного хозяйства. Во многом это удалось. Жилфонд увеличился в 18—20 раз! В 1961 году территория города была расширена по линии побережья с 30 до 140 километров: от реки Псоу, пограничной с Абхазией, до левого берега реки Магри, за которой начинается Туапсинский район. При Петре Бажанове вошли в строй 20 новых здравниц, в 1971-м их насчитывалось уже 60. Но при всей важности санаторного хозяйства отец перенес акцент на развитие сети гостиниц. Тогда же бурное развитие получил общепит. Открылся один из первых в СССР круглосуточный ресторан «Лазурный», огромную популярность приобрел ресторан «Кавказский аул» в Агурском ущелье. В тот же период был реставрирован парк Дендрарий.

Кстати, немало было сделано и для развития спорта. Мэр добился в Москве разрешения на строительство нового стадиона. Каждую весну в городе устраивалась всесоюзная велогонка, вызывавшая у сочинцев настоящий ажиотаж. В Сочи получил прописку большой теннис. Сочинская теннисная школа выпестовала олимпийского чемпиона Евгения Кафельникова и других звезд первой величины. Именно в ту эпоху был дан старт развитию в Сочи зимних видов спорта — в той самой Красной Поляне...

Несмотря на высокий пост отца, наша семья жила весьма скромно. У нас не было дачи, машины, даже телевизор появился гораздо позже, чем у многих соседей. В школьные годы у меня не было часов, я даже стеснялся попросить у родителей купить мне футбольный мяч. В 1981 году моя мама, уже будучи вдовой, переехала в Москву. Когда столичные рабочие выгружали ее скарб из контейнера, то очень удивились: «Из такого шикарного города — и такая беднота!..»

— Тем не менее после окончания сочинской школы вам удалось поступить в престижнейший МГИМО. Небось по блату?

— Блата никакого не было. И, попав в здание МИМО, я сильно растерялся. Вокруг фланировали уверенные в себе абитуриенты. Один молодой человек, в будущем сокурсник, узнав, что я из Сочи, похлопал меня по плечу и предложил: «Парень, у провинциалов здесь нет шансов. Собирай манатки и айда домой, на пляж!»