Итоги № 51 (2011)

— Знаю. Я делал его для себя. Если же в проекте участвует Первый канал, это для людей, для массового зрителя. Хочу еще раз напомнить тем, кто забыл: наш канал не живет на народные деньги — исключительно на поступления от рекламы. Желающим самовыразиться и не преследующим цели окупить затраты лучше подаваться в писатели: все расходы только на чернила и бумагу. Можно набивать текст в компьютере — еще дешевле. Кинопроизводство — слишком дорогая история, чтобы заниматься чистым творчеством, не думая о коммерческой составляющей. По крайней мере, я не могу позволить себе подобное расточительство. В последние годы в индустрию пришло огромное количество продюсеров, стремящихся обогатиться любым способом. Кажется, Жванецкий сказал: что вы воруете с убытков, воруйте с прибылей! Еще не начали снимать, а уже попилили бюджет, откатили, кому надо... Поганая система! Будь моя воля, ввел бы своего рода люстрацию, запрет на профессию для тех, кто доказал профессиональную несостоятельность. Всегда помню, что в наши картины вложены, что называется, «пароходские» деньги, которые надо вернуть. Когда вышел «Турецкий гамбит» и на Первом канале появилась его реклама, добрые люди из Госдумы написали запрос в Счетную палату с требованием разобраться, почему Эрнст и Максимов используют служебное положение в личных целях. Оказалось, вся реклама оплачена, а мы не получаем ни копейки прибыли, работаем на картинах исключительно за зарплату на Первом канале. Один из инициаторов запроса, узнав о результатах расследования, сказал нашему общему знакомому: «Я думал, Костя нормальный, а он — идиот!»

— И по сей день так?

— Повторяю: на фильмах, производимых на Первом канале, я денег не зарабатываю. Для меня это вопрос принципиальный. Я решаю творческие задачи, участвуя в создании картин, интересных зрителям и, на мой взгляд, способствующих возрождению российского кинематографа. Что до остального... У меня хорошая зарплата на канале, не жалуюсь. Знаете, богатый не тот, у кого много денег, а кому хватает.

Если же вернуться к теме «Высоцкого», конечно, это был большой риск. С крыши небоскреба мы решили прыгнуть на маленький батут внизу. Попадем ли? Никто не знает. И то, что в качестве героя выбрана одна из икон России двадцатого века, не является гарантией или страховкой. Можно так навернуться, что костей не соберешь... Даже трудно представить, о ком еще было бы опаснее делать кино.

— На телевидении мерилом успеха является рейтинг, а на большом экране все-таки касса. На какую цифру нацеливаетесь с «Высоцким»?

— Могу признаться, что не представляю, сколько соберет картина. Еще лет пять назад я угадывал бокс-офис любого фильма с ошибкой менее чем в полмиллиона долларов. Звонили друзья и спрашивали: «Сколько?» Я всегда давал правильный ответ, а сегодня честно говорю: не знаю. Последние года три смешали карты. Как отреагирует зритель на новое российское кино, сказать сложно. Ответный сигнал идет, но пока слишком нечеткий, чтобы из отдельных доносящихся звуков составить слова и фразы. Мы вслушиваемся до дрожи. Сборы первой недели хорошие, посмотрим, что покажет вторая. Если наберем менее тридцати миллионов долларов, не окупим затраты. В любом случае ясно, что рекорд продолжения «Иронии судьбы» с ее пятьюдесятью миллионами устоит. Во-первых, «Высоцкий» — это не развлекательное кино, во-вторых, оно не выходит в новогоднюю декаду. В этом году там будут биться двадцать фильмов. Двадцать! А денег на кону — примерно сто миллионов долларов. Вот и считайте... Поэтому мы сознательно ушли чуть в сторонку от новогодней толчеи.

Отдельная тема — произвол кинотеатров. Не хочу огульно обвинять всех, есть в киносети продвинутые и тонкие люди, но в подавляющем большинстве репертуарную политику определяют тетки с пергидрольными халами на голове. Они решают, что и сколько показывать на большом экране, хотя зачастую не имеют ни малейшего представления о кино. Такие классические «засракули» — заслуженные работники культуры из породы чиновников. Их мечта — сиквел полнометражного американского мультика, франшиза «Пиратов Карибского моря» и очередные «Сумерки», хотя первый фильм они забодали, испугавшись вампиров. У них напрочь отбито чувство патриотизма. По вине этих теток многие кинотеатры не хотят брать русские фильмы, дескать, уж лучше Голливуд. Тупость и жадность в чистом виде, неприкрытое желание по-быстрому срубить бабок и ни о чем не париться. Но когда такая публика начинает определять культурную политику России, мне становится страшно. Ведь за последние годы отечественные кинематографисты снимали не только говно, но и выдающиеся картины, которые массовый зритель не смог увидеть.

— Например? Ваша персональная великолепная семерка? Или хотя бы пятерка.