Итоги № 9 (2014)

Записка — документ, ее тут же передали в ЦК, Чулаки взволновался, партийная организация засуетилась, паника в театре, и в результате ведущую балерину Большого на гастроли в Англию тоже не берут, хотя ее присутствие уже везде объявлено. Майя тогда заметалась, советовалась со мной, что делать, помню… как мы выходили на улицу Горького, опасаясь прослушки… Пятьдесят шестой год, как сейчас помню… Кажется, что все это происходило в какой-то другой жизни.

— Ты что-то разволновался. А что сейчас составляет суть твоей жизни?

— Целиком сосредоточился на установке памятника Белле в Тарусе. Идея эта возникла почти сразу же после ее смерти 29 ноября 2010 года. Мне называли разных скульпторов, я их практически всех знаю, с некоторыми даже дружу, сижу в различных президиумах.

Но я не хотел никого. Трудность в том, что с творцом свяжешься, а потом не развяжешься, если тебе его работа вдруг не понравится. Обиды начнутся… Я долго сомневался, но потом решил сам выполнить эту скульптуру. Дело пошло. Сделал модель из глины. ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ! Показал Зурабу Церетели, и он, который боготворил Беллу, сказал со своим уникальным акцентом: «Я это тэбэ отолью в бронзе!» Я было обрадовался, но рано. Оказалось, что маленькую модель нужно перевести в гипс. Потом лепится фигура в натуральную величину, и здесь тоже свои сложности. Я, как ты понимаешь, уже не мальчик, но мне приходится лазить на леса и проводить там изрядное количество времени чуть ли не каждый день, с утра до обеда, часов до двух. Масса проблем! Вдруг мне кажется, что ножки у глиняной Беллы коротенькие, и я начинаю скрести основание, а там — арматура. Приходится вызывать мастера с «болгаркой», и он выпиливает арматуру прямо, можно сказать, по живому. Сейчас Белла уже более или менее на себя похожа, потом, благодаря Зурабу, из Питера приедет мастер, покажет, где нужно сделать линии расчленения, чтобы снять со скульптуры формы, и потом эти формы отправят в Питер, где и будут делать собственно отливку.

Организационные вопросы по установке памятника сейчас решаются. Думаю, что все будет хорошо. Беллу в Тарусе любят, как и она Тарусу любила. Надеюсь, что к Дню города, в июле, справимся.

— Беллу во всей России любят. Каждый город считал бы честью быть связанным с ее именем.

— Дай-то Бог, дай-то Бог! Цветаева… Ахмадулина… Таруса… Крутой обрыв… Окоем… Излучина Оки… Вечность…

— Откуда у тебя только силы берутся? У меня такая энергия наличествовала лишь тогда, когда мне было лет тридцать — сорок. А потом я посмотрел окрест и подумал: «Да пошли вы все!..» И стал размереннее жить.

— У меня не получается. Для меня это невозможно. Особенно теперь, когда я остался один, живу такой странной жизнью, без Беллы. Я все время должен чем-нибудь заниматься. Не умею я лежать, глядя в телевизор или потолок.

Была, например, в марте прошлого года выставка моих петербургских пейзажей, восемь рисованных углем работ, иллюстрации к избранным стихам Беллы о Питере. Вышла после этой выставки книжка, она стала жутким раритетом у библиофилов, у меня было около сотни экземпляров, которые я сдуру тут же раздарил на вернисаже в Академии художеств, надеялся потом докупить, ан нет. Нет этой книжки больше в наличии, мгновенно разошлась при тираже 7200 экземпляров…

Большие персональные выставки были в Перми и в Кирове, выставки акварелей — в питерском Музее Набокова, в мемориальной квартире Рихтера… В Риме я был, получил там на вилле Медичи «Премию Гоголя в Италии» за цикл других петербургских рисунков — по гоголевским местам. Неподалеку от этой виллы Гоголь некогда работал над «Мертвыми душами», в честь этого и премия.