Итоги № 21 (2013)

Собственно полет, фантазия, грезы или видения и есть жанр этого спектакля. Способ игры и чувствования перпендикулярны моде и мейнстриму. Вместо ненормативной лексики — стих и соответствующий ему ритм постановки. Вместо жестокости — поэзия. Не потому, что не чувствуют горечи своего века. А потому, что скрипач на крыше не перестал играть и для кого-то все еще звучит его музыка. Надо услышать, как Юрский — Шагал выговаривает, повторяя много раз, когда совсем невмочь: О, bella! Белла — имя возлюбленной, жены и музы. Они оба знают чувства изгнанника, хотя Юрский всего-то в Москву переехал. Потому беспощадно фарсовыми красками рисуют большевичку Лушку (Людмила Дребнева). Знают и про то, почему нельзя вернуться туда, где был счастлив. Когда Марк кается перед матерью (ее играет Наталья Тенякова), что не приехал в Витебск на ее могилу, она рассказывает сыну про навсегда исчезнувший тот его город, кажется, будто они говорят о сгинувшем БДТ. Впрочем, покаяние — лейтмотив постановки. «Я дерзнул перевернуть сотворенный тобой мир» — покаяние-вызов художника милостью Божьей. Покаяние-нежность перед Беллой, которую тонко играет Анна Гарнова. А еще в спектакле-фантазии есть персонаж «Сожженная картина» (Людмила Дребнева), персонаж трагический, свидетель обвинения. Ее монолог обращен к нераскаявшимся. Предупреждение об опасности.

У Ангела (Анна Гарнова) в этом спектакле нет крыльев. На голове вязаная шапочка с помпоном, шерстяной свитер, штаны закатаны до колен. Почему? «А потому» — так со сцены отвечает Шагал на глупые вопросы. И Юрский так отвечает.

Любовная матрица / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

Любовная матрица

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Кино

В российский прокат выходит фильм Вонга Кар-Вая «Великий мастер»

 

«Великий мастер» Вонга Кар-Вая рекламировался для западной аудитории, куда на этот раз можно смело включить и Россию, как фильм об учителе Брюса Ли. И то, что Брюс Ли появляется в самом финале картины в виде подростка, пришедшего учиться у старого мастера кунфу, — спасительная соломинка для зарубежных прокатчиков. Впрочем, герой действительно легендарный учитель боевых искусств Ип Ман (талисман Кар-Вая Тони Люн), который первым открыл в Гонконге школу для всех желающих заниматься. До этого кунфу было закрытым, клановым мастерством. В прологе к фильму Ип Ман элегантно разбрасывает толпу бандитов в узнаваемой манере хореографа боев «Матрицы» Ву-Пин Юэня (он ставил поединки и сыграл одну из ролей). Герою сорок. Он богат и счастлив — у него любимая жена и новорожденный ребенок. На нем черный плащ и фатовская белая летняя шляпа, несмотря на ночь и проливной дождь, без которого весь этот балет с прыжками, ударами и падающими телами не был бы так прекрасен. Но все равно это не фильм о единоборствах, хотя здесь много говорят о них, а хореография поединков составляет прекрасный орнамент. Куда больше практических знаний можно получить даже из тарантиновского «Убить Билла».

Историю жизни Ип Мана лучше заранее прочитать в Интернете, а заодно и краткий очерк бурной истории Китая 30-х годов. Во время сеанса вам не дадут поблажки. Хотя Кар-Вай сделал две версии — для Китая и для Запада. Полусказочный турнир за звание преемника старого мастера сведет героя с дочерью этого мастера Гон Эр (Чжан Цзыи). Но дальше их пути разойдутся. Гон Эр станет красиво мстить за предательство одному из учеников своего отца — заодно он предал и родину, но это не так важно. И после решающей схватки с ним она начнет томиться и болеть, дурманя себя опиумом. А Ип Ман останется примерным семьянином, хотя его жена с детьми затеряется на просторах гражданской войны. Даты и места действия будут иногда всплывать в титрах. Но японская оккупация, борьба Гоминьдана с коммунистами, бегство и возвращение героя на родину — это фабульная канва. А происходящее на экране идет почти без связи с нею... Кар-Вай шесть лет писал сценарий «Великого мастера», три года мучил Тони Люна и других актеров на съемочной площадке. Фильм стоил 240 миллионов юаней (около 40 миллионов долларов), им открывался Берлинский фестиваль. Сборы пока — чуть больше 51 миллиона долларов, но мировой прокат только начинается.

Кар-Вай снял то, что у него получается лучше всего, — историю жестов и вздохов, взглядов и прикосновений, расставаний и встреч, пронизанных любовным настроением. В «Великом мастере» есть все, за что его любят, — грусть и красота, блики фонарей на лужах и томный дым от сигарет, размывающие действие рапиды и сверхкрупные планы, очищенные от любых деталей. Есть и то, за что его не любят, — манера, переходящая в манерность, и тотальная сентиментальность. Отделить одно от другого невозможно и не нужно.

Ты царь, живи один / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

Ты царь, живи один