Итоги № 26 (2013)

Французский фотограф Александра Катьер представляет здесь снимки, которые будто вытащены из старых семейных альбомов — они и печатаются серебряно-желатиновым методом, и фиксируют пространства с историей: старые лестницы, пустые привокзальные буфеты, заброшенные бухты... А немецкий автор Анна Складман, наоборот, работает с сегодняшним днем, и ее полароидные картинки, конечно, напоминают всеми любимый Instagram. Если это и искусство, то скорее искусство жить: фиксировать сиюминутные впечатления и составлять по-девичьи нежный дневник из жизни отдыхающих. Такому искусству самое место в ГУМе с его витринным блеском, в ряду между маникюрным кабинетом и сумками Louis Vuitton. Неудивительно, что именно эта невинная и не слишком значительная экспозиция провоцирует некоторых на обидный вопрос: где же здесь начинается актуальное искусство и кончается обычный бутик предметов для украшения интерьера? Впрочем, это не умаляет достоинств выставки, актуальное искусство давно уже примирилось со статусом потребительского товара — независимо от репутации автора. В конце концов, не вчера это началось — уорхоловские «Банки супа «Кэмпбелл» тоже многие восприняли как рекламу консервов...

Совсем иные снимки у Масао Ямамото, одного из наиболее известных японских фотографов. Вероятно, дело в особенности восточного восприятия: никакой четкости и определенности, никакого желания эстетизировать мир. Его работы — маленькие, пожелтевшие черно-белые карточки, на которых с первого взгляда и не разобрать ничего. А если присмотреться, среди теней и световых бликов вырисовываются очертания предметов: на камне сидит бабочка, а пушистый комок оказывается вполне живой маленькой обезьянкой.

На фоне японских загадок западное мышление как раз кажется очень конкретным. Американский художник Джефферсон Хэйман привез в Москву свою коллекцию винтажных рам, в них он вставляет черно-белое изображение моря и получает своего рода иллюминаторы. Море в них видно, разглядеть мысль существенно сложнее. С точки зрения погружения, пожалуй, более интересны работы швейцарской художницы Ирины Полин, которая минимальными средствами создает аттракцион, то есть именно то, чего так ждет от сегодняшнего искусства сегодняшний зритель, — развлечение. Художница помещает фотографии фрагментов жилых помещений под выпуклое стекло — так возникает 3D-эффект. Миниатюрные комнаты становятся живыми и подвижными, и, всматриваясь, зритель словно входит в них. Такой же эффект можно получить, приложив лупу к любому изображению. Но чтобы зритель не отвлекался на подобные размышления, автор засыпает крошечные объекты конфетти с предсказаниями и населяет пространство странными персонажами вроде белого кролика или упавшей балерины.

Выставка продлится до 31 августа. Все представленные здесь экспонаты можно купить, ведь «Победа» не музей, а галерея. Маленькие, но дорогие, симпатичные, но совершенно необязательные в человеческой жизни. Как, впрочем, всякое искусство.

Миллион алых роз / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

Миллион алых роз

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Кино

В прокате «Пена дней» Мишеля Гондри

 

Роман Бориса Виана «Пена дней» — типичная культовая книга, мода на которую никогда не проходит, потому что она написана очень молодым человеком для очень молодых людей. Есть литература, до которой надо дорастать, а из этого романа рано или поздно приходится вырастать. С благодарностью, но расставаться. Однако для сегодняшнего времени, когда изрядная часть человечества озабочена только одним — никогда не взрослеть и жить в мире собственных фантазий, — «Пена дней» просто идеал.

Мишель Гондри как раз и слывет режиссером для тех, кому вечно двадцать лет. Его безупречные работы в музыкальном видео (клипы Бьорк, White Stripes, Radiohead) и рекламе (скажем, ролик про кофе и Джорджа Клуни), а также великолепный фильм «Вечное сияние чистого разума» создали культ Гондри. Два культа должны были наконец встретиться. К тому же это первый фильм француза Гондри на французском языке. Однако очевидность такой встречи еще не является залогом большой удачи. То ли сработали законы физики, по которым одноименные частицы отталкиваются, то ли текст Виана и правда совершенно не переводится на язык кино. Недаром он сам всю жизнь пытался писать сценарии, но на удивление безуспешно. Кино же поставило трагическую точку в его жизни — 39-летний Виан умер в первые минуты просмотра экранизации своей книги «Я приду плюнуть на ваши могилы».