Итоги № 36 (2013)

В советское время Пластова называли мастером социалистического реализма, о глубинных, уходящих в древнюю иконописную традицию корнях его художественной манеры и почерка тогда не говорили. Но они отчетливо видны во всех его самых известных картинах. Например, знаменитая работа, которую мастер называл «Немец пролетел» (из соображений политкорректности впоследствии переименованная в «Фашист пролетел»), наполнена вселенской трагедией и смиренной библейской тишиной — фигурка пастушка, уткнувшегося в землю, неподвижные коровы на фоне пышной осенней травы и маленький самолет, посланник смерти, исчезает за горизонтом. Если бы не струйка крови на виске мальчика, эта работа воспринималась бы как идиллическая сельская жанровая сцена. Но благодаря по-евангельски скупым — и оттого потрясающе пронзительным деталям — она становится эпическим повествованием о народной трагедии. Как и его картина «Немцы идут», которую еще называют «Подсолнухи» — разгар лета, роскошные, в человеческий рост заросли подсолнухов, среди которых мечутся мужчины, женщины с детьми. И только смутно видные на горизонте горящие деревенские избы рассказывают страшную историю войны.

Такие же — простые и пронзительные — портреты колхозников, соседей по родной деревне семьи Пластова Прислонихе, в которой художник жил фактически всю жизнь. Лица односельчан как лики библейских персонажей, их взгляды пронизывают зрителя, как взгляды пророков. Жители Прислонихи были главными героями почти всех работ Пластова, его основными моделями. Здесь же, в родной деревне, есть сейчас музей художника, в котором хранятся два десятка его работ. Как рассказала Татьяна Пластова, искусствовед, член семьи, сохранился и родной дом художника с его мастерской, в котором, возможно, в скором времени тоже откроется музейная экспозиция.

Впервые на выставке в Русском музее можно увидеть работы всей династии Пластовых — от его деда Григория Гавриловича, церковного живописца и талантливого архитектора (по его чертежам в Прислонихе была построена церковь, им же расписан иконостас), до творчества сына Николая и внука, Николая Николаевича Пластова. Его работа «Портрет сына в средневековой рубахе» логически завершает выставку одной из самых интересных династий русских художников Пластовых.

Любовь нечаянно нагрянет / Искусство и культура / Художественный дневник / Опера

Любовь нечаянно нагрянет

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Опера

В «Геликон-опере» вышла премьера — «Бал-маскарад» Джузеппе Верди

 

Худрук театра «Геликон-опера» Дмитрий Бертман при постановке перенес действие оперы из Бостона XVIII века в современную Россию — и это опере нисколько не повредило. Собственно, «переезжать» сюжету было не впервой — великий итальянец вдохновлялся пьесой Эжена Скриба, в которой не было никакого Бостона, а был Стокгольм, и там на бале-маскараде убивали короля Густава III. История была взята из реальной жизни — монарха действительно прикончили на празднике, но Скриб, а вслед за ним и Верди, главной причиной нападения сделал любовную интригу, а не политические соображения. Тем не менее итальянская цензура запретила первоначальный вариант либретто, и тогда Верди «переселил» всю историю в Бостон и главным героем сделал не короля, а губернатора. В последнее время некоторые театры возвращают героям шведские имена, но в «Геликон-опере» этого не сделали. Манеры же героев, костюмы и обстановка говорят о нашей родной стране.

Художники Татьяна Тулубьева и Игорь Нежный обходятся без пышных декораций — в кабинете Рикардо (того самого короля, превратившегося в губернатора) лишь массивное кресло в левом углу (из тех, что в мебельных каталогах числятся в разделе «для руководителей»), а в правом — стол и стул для секретаря. Рикардо (в мастерском исполнении Вадима Заплечного) — вальяжен, самодоволен и самоупоен; в одной из первых сцен вокруг него, сидящего в кресле, роятся два десятка сотрудников с бумажками на подпись. Они не в шутку толкаются, стараясь добыть заветную визу, суют листочки со всех сторон, а он, увлеченный своими мыслями, даже не замечает, как почти дерется вокруг него эта пихающаяся толпа. Они — мелочь и не стоят внимания. Он — высокопоставленный чиновник.