Здесь, в эвакуации, впервые по-настоящему развертываются творческие силы женщин, продолжающие действовать еще и сегодня, в условиях непрочно завоеванного мира. Эти силы творят нечто из ничего, они улыбкой скрашивают нужду и постоянно находят новые выходы из многих жизненных положений. Все женщины, независимо от образования и социального положения, оказываются отброшенными в первобытное состояние, где основной закон велит им днем искать еду для своей семьи, а ночью — заботиться о ночлеге. Их можно сравнить с женщинами периода Великого переселения народов или со спутниками первых американских колонизаторов.
Но кратковременный приют в «безопасных от воздушных налетов» районах становится небезопасным. После первых побед война становится еще более страшной и беспощадной. Затем она идет на убыль, близится поражение. В тот момент, когда война вопреки пропагандистским лозунгам превращается в «тотальную», она увлекает за собой и женщину. Война перестает быть «делом мужчины», она становится судьбой всего народа. Ее сверкающий меч уже нельзя сдержать у границ родины. Она ведется теперь не только в форме частых и мощных воздушных налетов на промышленные районы и крупные города. страны — театром военных действий становится вся территория Германии. И женщина, наравне с мужчиной, воспринимает борьбу как свою задачу. И все-таки в этом она значительно отличается от мужчины, ибо смысл борьбы она видит не в бою, а в стремлении сохранить себя, свою семью. Было бы, конечно. глупо проводить какие-то сравнения и делать выводы об усилиях, затраченных в войне мужчинами и женщинами. Но защитить себя, когда в руках нет оружия, гораздо труднее.
Скитающиеся массы народа превращаются в поток, бурлящий между двумя фронтами, все теснее и теснее сближающимися друг с другом. Среди этого бегущего населения уже не встретишь молодых и способных носить оружие мужчин. Вот катится повозка, запряженная измученными лошадьми, а на козлах — женщина. Вон идет автомашина, и за ее рулем — тоже женщина. А там, подальше — зенитная батарея, и у ее приборов, вглядываясь в серое небо, застыли женщины. Везде только женщины. Они следят за дорогой, оттаскивая в сторону то, что уже не может двигаться, освобождают путь этой бесконечной колонне беженцев, следят за тем, чтобы она не застряла и не стала жертвой вражеской авиации. Бурей и ледяным холодом встречает женщин новый, 1945 год. Они хоронят мертвых, кладут их прямо в снег, замерзших и убитых, стариков и старух, своих сестер и детей, но ведь это же их дети….
И вот, наконец, последнее испытание: встреча с противником, от которой нет спасения. Первыми с противником встречаются потоки беженцев с востока. Женщина становится лицом к лицу с противником, и нет рядом ни одного мужчины, который мог бы ее защитить. Кажется, что теперь все кончено.
Нет необходимости рассказывать о том, каким образом женщинам удалось выйти из этого положения, и никто и никогда не сможет сосчитать, сколько из них погибло в этом водовороте событий. Это была последняя дань, которую война потребовала от них, последняя из всего того, что можно было требовать. Но женщина продолжала жить. Как? Это знает только она одна. И тем, что жизнь народа не прекратилась, а продолжается и по сегодняшний день, мы в значительной степени обязаны женщине, которая превозмогла все.
* * *
Война, которая продолжается пять с лишним лет, всегда полна незаметных, будничных проблем, и все они должны быть решены. Тот. кто хочет по-настоящему разобраться в том, что повседневно окружало наших женщин, должен всегда видеть за этими буднями те две основные задачи, которые выпали на долю большинства из них: работу на производстве и ведение домашнего хозяйства. Никто не в силах освободить женщину от забот о семье и доме. а ведь каждая вторая или третья работница была к тому же и матерью.