Итоги

У Лорианы был приятель детства, которого в свое время подвергли подобной процедуре. Она не знала об этом и, встретив его в кафе, бросилась обниматься, потом стала болтать, пытаясь выведать у того, что он делал с тех пор, как они закончили школу.

– Мне очень жаль, – сказал бывший приятель, – но я вас не знаю. Если я вам кого-то и напоминаю, то я теперь – не он.

Лориана была ошеломлена и смущена невероятно. Тем не менее этот человек предложил ей кофе, и они разговорились. Оказалось, что тот занят разведением собак, и у него есть полный набор воспоминаний о жизни на Крайнем Севере, где он разводил хаски и маламутов для собачьих упряжек.

– А тебя не беспокоит, что все твои воспоминания – это все неправда? – спросила Лориана.

– Любые воспоминания – это неправда, – ответил этот человек. – Возьми десять человек, и об одной и той же вещи они будут вспоминать по-разному. Кроме того, моя прежняя личность не имеет для меня никакого значения, и она никак не повлияет на меня нынешнего. Мне нравится быть тем, кто я есть сейчас. Может быть, с моей прошлой личностью было что-то не так – иначе зачем бы я стал ее менять на теперешнюю?

Это был даже не логический круг, а какая-то… логическая спираль. Принятая за аксиому ложь, которая многократно выводится из самой себя, пока правда и вымысел не поглотят друг друга и не растворятся в сингулярности, основанием которой станет полное безразличие ко всему, кроме собственного удовольствия: на кой черт мне ваша истина, если я счастлив?

Прошел год с того момента, когда пришел первый корабль, и все, что происходило на атолле, выродилось в рутину. Дома строились, улицы мостились, но самыми странными сооружениями стали залитые на разных островах многочисленные бетонные полосы в метр толщиной. Никто не знал, зачем они нужны. Рабочие, не задумываясь, следовали техническому заданию и, поскольку все задания Гипероблака вели к появлению чего-нибудь вполне разумного, они полагали, что все станет ясно, когда работы будут завершены. Чем бы все ни кончилось.

Лориане было поручено возглавлять группу связи, которая отправляла сообщения Гипероблаку. Сообщения шли в один конец, и это было мучительно долго – шифровать информацию примитивным кодом, после чего налагать несущие код электромагнитные импульсы на белый шум, который глушил любые формы радиокоммуникации в регионе. Это была странная работа, поскольку Лориана не могла прямо направлять какие-либо просьбы – фрики ни о чем не могли просить Гипероблако. А потому Лориана вынуждена была отправлять нечто лишь в форме утвердительных предложений.

Очередной корабль с грузом прибыл.

Экономим мясо.

Строительство пирса затягивается из-за некачественной заливки бетона.

И когда через пять дней прибывал корабль с дополнительным грузом мяса и свежей бетонной смесью, всем становилось ясно, что Гипероблако получило сообщение и выполнило просьбу, хотя формально никто его ни о чем не просил.

В обязанности Стерлинга, оператора, входил набор сообщений. Составляла же их Лориана. Она стояла у врат, через которые с острова шла информация. А поскольку информации было много, Лориана должна была отбирать, что пропускать, а что нет. Хотя Гипероблако к этому моменту везде на атолле уже установило камеры, они не могли передавать ему картинку и звук непосредственно; все записывалось и уже на носителях вывозилось за границы слепой зоны, откуда и отправлялось Гипероблаку. Была мысль проложить по дну старомодный оптико-волоконный кабель – до самой границы слепой зоны, но, вероятно, этот проект не входил у Гипероблака в разряд приоритетных, потому что на приходящих кораблях не оказывалось ни самого кабеля, ни оборудования для его прокладки. Поэтому Гипероблако видело то, что происходило на острове, с опозданием – самое меньшее на день. И поэтому же группа связи была столь важным подразделением местных структур самоуправления – именно от ее работы зависело, насколько хорошо будет Гипероблако информировано о том, что происходит на атолле.

В тот день, когда Лориана получила и открыла бандероль с секретными документами, она принесла и сунула поверх стопки ждущих отправки сообщений лист бумаги с двумя словами: Почему я?

– «Почему я» что? – спросил Стерлинг.

– Так и напиши, – попросила Лориана. – Гипероблако поймет.

Она даже не стала говорить Стерлингу о бандероли, потому что знала: тот не отстанет от нее, пока она ему все не расскажет.

Стерлинг вздохнул и принялся набирать текст.

– Ты же понимаешь, – сказал он, постукивая ключом, – что Гипероблако тебе ничего не ответит. Пришлет кисть винограда, а ты уж и думай, что бы это значило.

– Если оно пришлет виноград, – отозвалась Лориана, – я сделаю из него вино и напьюсь. И это будет мой ответ.

По пути из бункера она столкнулась с Мунирой, которая возилась в маленьком огороде, устроенном недалеко от входа. Хотя корабли привозили почти все, что было нужно островитянам, Мунира в своем огороде выращивала, что могла.