Итрим. Морок Забвения

И мы теперь знали, что мексиканцы крайне ненавидят гринго, но все же, не всех, потому как среди них уже давно много мигрантов, но Андриан как-то мог определить среди тех же драконидов, кого нужно ненавидеть, а с кем можно даже выпить. Ну и было странно в облике мускулистого орка видеть доктора-педиатра, по крайней мере, не привычно.

- Эхе, амигос, вы дымитесь, будто Эль-Попо, - Андриан вскинул зелеными руками, доставая что-то бесформенное: - Вот, оденьте быстрее эти накидки.

- Спасибо.

- Нет проблем, для хороших новых друзей мне не жалко, а я вижу, что вы очень хорошие друзья, хоть и страшные, но мне ли об этом говорить? – Андриан оскалился, оголяя орчьи клыки: - Вот, теперь вы больше похожи на Эль Диаблос, ха-ха-ха!

- Ага, они самые, - я улыбнулся.

Вечер пришел почти сразу, стремительно вытиснув ясный день, и чистое небо заволокло тучами, изгоняя небесный свет из окружающего мира. Колонна остановилась, разбив лагерь посреди обширной поляны, соседствующей с чащобами с трех сторон. Десяток костров озарил округу, прогоняя надвигающийся сумрак. Люди принялись готовить ужин, детвора грелась возле очагов, радостно обсуждая произошедшее за день.

- Андриан, - обратился я, взглянув на недавнего знакомца, занимающегося приготовлением какого-то блюда для своих чад, сидящих рядом с отцом: - А как вы оказались здесь?

- Так я же говорил, сеньор, - Андриан отвлекся, взглянув обвиняющим взглядом: - За детей стало горестно, ведь как они без меня, а я не проживу и года, так сказал знакомый врач. В нашем районе очень часто болеют раком легких, видимо, это из-за завода по соседству, вот и я заболел. Пенсии нет, сбережений нет, работы тоже не стало, вот я и продал последнее, и оплатил себе и детям билет сюда.

- Извините меня, просто я не пойму причину, понимаю, если пытаться попасть куда-то, где жить станет легче…

- А это, сеньор, самый легкий способ найти лучшее будущее для своих детей, - оборвал меня Андриан: - Раньше была американская мечта, мой дед был ей поглощен, мой отец стремился, но погиб при попытке перейти границу. А сейчас нет ее, совсем, и уже не кажется, что у гринго жить проще, нет, напротив, там заметно хуже. Вот и приходится искать иные пути, а их мало, даже страшнее, нет их совсем. Работы нет никакой, семью кормить надо, федералис не стремятся помочь народу, вот и остается только идти к криминалис, а у них одна дорога. Спасибо хоть за то, что мой кузен не из последних среди них, он и помог попасть сюда со скидкой, да и присматривает там за нами.

- А тогда зачем вы идете так далеко? Ближе места не было?

- Сеньоре, - Андриан посмотрел на меня со взглядом соболезнующего умалишенному пациенту специализированного диспансера: - А не из пустыни ли вы вышли? Не самка ли койота вырастила вас и отпустила к людям?

- Не понял! – в голосе Емели прозвучало непонимание, перемешанное с интонацией «а в морду?».

- Ло сиенто, я не хотел вас обидеть! Но я не знал, что не все в курсе самого главного в мире события.

- Какого события?

- Вы действительно не знаете?! Вы не слышали о том, что можно обрести в иную жизнь, лишенную тех проблем, что остались в реальном мире?

- Расскажи нам.

- Ох! Святая Мария! Никогда не думал, что встречу людей, не знающих о истинном чуде! Так вот…

Андриан рассказывал, а мы с Емелей сидели и слушали, стараясь ничего не упустить и при этом глядя ошеломленными глазами, особенно, когда наш собеседник упоминал имя чуть ли не святого по его словам. И произносил Андриан имя с каким-то благоговением, а сидевшие рядом с нами зачастую складывали ладони и крестились, пришептывая про себя какие-то молитвы.

На мой вопрос о том, почему все его считают святым, Андриан недоуменно взглянул на меня, после чего со снисхождением ответил, мол, этот человек сделал невозможное, даровав людям надежду на новую жизнь, лишенную болезней и старости, а посему его следует считать святым, ибо только святой способен сотворить истинное чудо. И при этом, он не затребовал платы за сотворенное, напротив, сделал доступным для всех страждущих, и лишь боги избирают, кому даровать второй шанс, а кому отказать.

- Вот и скажите, сеньоре, кто же как не святой, такой человек? Да и спасший свой народ, пожертвовав собой в трудный час, как не может быть святым? Нет, - Андриан мотнул головой, складывая свои ладони: - Дева Мария, храни память о святом Огнеславе, мученнике и спасители обездоленных!

- Дева Мария. Храни! – раздалось дружно вокруг нас.

- Огнеслав, - я тихо произнес, взглянув на Емелю, слегка улыбающегося и внимательно глядящего на меня: - Ты знал?

- Может быть, - спокойно ответил Емеля: - Чувствую, что они говорят правду, но что-то вспомнить не получается, хотя, все сказанное кажется знакомым.

- Отче, а вы что скажете?