ИТУ-ТАЙ

4. (Главы-ретроспекции, 1999 г .)

Кухня была единственным местом в квартире шаманов, где горел свет. Остальные комнаты были погружены во тьму, словно хозяева впустили через приоткрытые окна июльскую ночь, тут же заполнив-шую собой все помещения. В этих комнатах господствовала тиши-на. Могло сложиться впечатление, что они пустовали, но это было не гак. В одной из них, прямо посередине, на ному, замер в позе Будды человек. Он сидел тихо, словно слушая тишину вокруг, не делая ни единого движения, даже, фактически, не дыша. Этот человек напо-минал своей неподвижностью каменное изваяние, идола, вырезан-ного из горной плиты и исполненного вечного терпения, отрешенно-сти и безмолвия. Откуда мог взяться он здесь, в Москве, в непримет-ной квартире, похожей на тысячи других квартир, расположенных сверху, снизу, по бокам, в других домах, и которые, словно элементы большого муравейника, жили своими проблемами, радостями, суе-той? Извечной суетой. Человеку во тьме это было чуждо. Сознание его замерло. Он действительно будто был занесен сюда через сотни лет, из другой эпохи – загадочной, страшной, непонятной. Облачен-ный в темный халат с вышитыми на нем серебристыми знаками уже забытых в этом мире символов, человек, будучи неподвижным, про-изводит впечатление сжатой до предела пружины. За каменным сло-ем, как губка впитывающим тьму, скрывается яростная энергия – сила мышц и сила психики, свитые в единый клубок. Ночь дышит в окна прохладой, пахнущей дождем.

На кухне – двое. Он и она. Они сидят друг напротив друга за сто-лом.

– Адучи, зачем ты приехал сюда? – Лима смотрит на Коврова, но не пристально, она не хочет, чтобы он подумал, что она заглядывает в его душу.

– Не знаю. Унген говорит, что это называется обрыванием нитей, связывающих нас с прошлым. – Максим пьет горячий чай, и его взгляд более настойчив, он сфокусирован на потрясающе красивом лице молодой девушки.

– Ты уходишь с нами?

Максим поставил чашку с чаем на стол.

– Я не знаю, Айма. Не знаю! Я не могу сейчас ответить на этот вопрос. Мне нужно время, чтобы разобраться во всем этом.

– Я боюсь, его у тебя нет.

– Почему?

– События начинают развиваться с ужасающей скоростью. Сроки подходят, и опасаюсь, что даже мы с Унгеном не успеем порвать все нити, привязывающие нас к прошлому.

– Но почему?

– Солнце и Тьма. Затмение уже скоро. Мы и так действуем на гра-ни своих возможностей. Унген постоянно принимает Амеркут, он уже не может иначе, у него просто не хватает сил. Его доза становит-ся все больше и больше.

Максим вспомнил глаза Унгена там, в лесу. Увеличенные зрачки… Амеркут. Сила Трав гораздо сильнее любого наркотика, и испыты-вать ее можно лишь периодически, осторожно и целенаправленно. И если Унген принимает Амеркут постоянно, можно представить, какое безумное напряжение царит у него внутри.

– Нам многое еще нужно успеть. Осталось еще два "эргома", два предателя, которых немыслимо оставить в этом мире.

– Вы убиваете их?