ИТУ-ТАЙ

Николаев хотел вскочить, но ноги просто не смогли поднять не-послушное тело, став тяжелыми и чужими. В это время во дворе вспыхнул со всех сторон яркий свет. Оцепление еще не было снято, и мобильные группы захвата еще находились в режиме готовности. Услышав выстрелы, как минимум пятнадцать штурмовиков со всех сторон хлынули во двор, на ходу анализируя ситуацию и рассредото-чиваясь в соответствии с короткими приказами командиров групп. Мощные прожекторы тотчас же осветили весь двор, но в их бело-голубом сиянии никого не было видно. Выстрелы… крики…

– Вот он, у забора.

Метнулся в сторону световой круг, и тут же Николаев увидел его. Невысокий, закутанный в угольно-черную одежду человек замер око-ло трехметрового забора, отгораживающего двор от хлебокомбината, расположенного по соседству. Автоматная очередь брызнула по бетону, и человек… исчез. Только что был там, у всех на виду, и вот мгновение, и нет никого. Световой круг опять поймал его, но теперь это было больше похоже на смазанную тень. Убийца, видимо, по-нял, что все пути к отступлению для него отрезаны, и тогда он мет-нулся туда, откуда раздавались выстрелы. Автоматчики, несколько шокированные столь стремительными движениями противника и его тактикой, на пару секунд прекратили стрельбу. Этих мгновений убийце хватило, чтобы преодолеть расстояние в десяток метров и врезаться в ряды еще не успевших опомниться бойцов "Титана".

Николаев ошеломленно наблюдал, как черная тень мечется среди таких же темных фигур, и те падают, одна за другой, под молниенос-ными и страшными ударами, словно кегли в кегельбане. Выстрелы… крики… стоны…

Николаев почувствовал, что все вокруг него вдруг тронулось с ме-ста и, набирая обороты, стало закручиваться, подобно детской кару-сели, кружащей маленького мальчика. Он сжал зубы и снова попы-тался встать. Последнее, что он увидел, перед тем как потерять со-знание, было напряженное лицо консультанта Минобороны. Экст-расенс, сидя на корточках, внимательно и сосредоточенно наблюдал за происходящим, словно ожидая увидеть не только исход этого по-единка, но и его малейшие нюансы.

Тьма обрушилась сверху, подобно неожиданному холодному дождю…

Это была картинка из детства. Маленький одноэтажный вокзал посреди огромного зеленого поля. Далеко за горизонтом высятся мно-гоэтажные башни облаков, перетекая огромными клубами одна в другую, бесшумно сшибаясь, трансформируясь, тая. Пахнет желез-ной дорогой и свежескошенной травой. Маленький мальчик прыга-ет с платформы в эту безграничную зелень и бежит, визжа от востор-га, за стайкой разноцветных бабочек, роящихся в метре от земли.

– Саша. Сашенька. Не убегай далеко, скоро придет поезд.

Мама кричит ему с перрона и машет рукой, а мальчик хохочет и показывает ей букет цветов, собранных специально для нее. Вдруг он замирает. Прямо перед ним сидит на траве человек и, прищурив-шись, рассматривает его, держа во рту длинную травинку. Мальчик нерешительно оборачивается назад, в сторону вокзала, но мама спо-койно смотрит оттуда, не проявляя беспокойства. Значит, это какой-то знакомый дядя, значит, его можно не бояться.

Человек кивает ему, словно старому знакомому, и показывает на место рядом с собой, похлопывая рукой по земле. Мальчик растерян-но стоит на месте. Этот человек почему-то пугает его. У него добрая улыбка и красивая блестящая одежда, которая переливается на сол-нце ослепительными яркими бликами. Но вот глаза… Черные, слов-но два вороньих крыла. Они все знают, они все видят, они сверкают, как два темных солнца.

– Кто вы? – Мальчик смотрит прямо в эти завораживающие глаза.

– Я? Я – небо, – незнакомец смеется и показывает рукой вверх, в безграничный голубой небосвод.

-Небо?

– Нет. – Незнакомец морщит лоб, словно вспоминая что-то. – Я – земля, – он нежно гладит ладонью травяной ковер, устилающий зем-лю.

– Вы – земля? – мальчик тоже смеется. Он уже не боится этого странного дядю. Да и мама не волнуется, значит, все в порядке.

– Нет, нет. Пожалуй… – Незнакомец разводит в сторону руки. – Я – стая бабочек.

И тут его тело превращается в целый сонм разноцветных бабочек различных размеров. Они распадаются в стороны, разлетаясь по лугу и смешиваясь с остальными бабочками, парящими над травой.