ИТУ-ТАЙ

– Видите ли, Александр Васильевич, я контактировал только с од-ним человеком, который, собственно, и посвятил меня в некоторые аспекты таинства ИТУ-ТАЙ. Но тот, о ком вы рассказали мне сей-час, не может быть этим человеком. Я видел его уже после описываемых вами событий. Но эта история… Вы правы, она несколько мрач-новата, впрочем, как и многое из того, что связано с ИТУ-ТАЙ. Но это не значит, что ИТУ-ТАЙ олицетворяет собой некую мрачную область. Скорее она загадочна, но ни в коем случае не негативна. Это даже, скорее всего, зависит от человека, который практикует ИТУ-ТАЙ. Мрачного человека она сталкивает лицом к лицу с его собственной мрачностью, с которой тот, в свою очередь, может сде-лать уже все что угодно. Человека легкого, оптимистичного, она мо-жет превратить в доброго и счастливого волшебника. Этот человек, ну про которого я вам рассказывал, я условно назову его… ну, напри-мер, Вадим, так вот, у меня сложилось такое впечатление, что он многого мне не рассказал. Только то, что считал необходимым. И хотя концепция ИТУ-ТАЙ сразу поразила меня своей глубиной и силой, мне кажется, она на самом деле гораздо обширней, грандиоз-ней, если хотите. Поэтому не стоит удивляться тому, что с вами про-изошло. Область ИТУ-ТАЙ безгранична и разнообразна, она мо-жет имен, множество проявлений.

Николаев опять закурил, хотя уже давно решил избавиться от этой вредной для больного сердца привычки. Просто сейчас он не мог справиться с возбуждением, охватившим его, и нужно было хоть как-то сбить это невероятное напряжение, возникшее внутри и угрожа-ющее несчастному сердцу большими неприятностями, нежели при-вычные сигареты.

– А скажите, Всеволод, кто он, ну, этот Вадим? Я могу с ним уви-деться? Может быть, именно он что-нибудь сможет прояснить для меня?

– Он, вероятно, смог бы, но я сомневаюсь, что он захочет это де-лать. Как, впрочем, и вообще встречаться с вами.

– Почему?

Санаев пожал плечами:

– Поймите, хотя вам и трудно будет это сделать, не зная всей пре-дыстории. Вадим – шаман, настоящий шаман. Он создал цикл кон-цептуальных программ: "Мироформизм" – "Трактат о Взаимодей-ствии", "Воина-Охотника" – одну из самых, на мой взгляд, актуаль-ных вещей о "неошаманизме". И в основу этого цикла он положил Миф о Двух Силах… Не сказку, а Миф – здесь нужно очень четко различать эти понятия! Это истории о Тай-Шин, тайной практике группы шаманов, существующих обособленно и тайно. Какие моти-вы двигали им в создании этих произведений, я не знаю. Могу толь-ко предполагать. И хотя он и не афиширует свою принадлежность к мистическому культу, мне кажется, он не смог бы выдумать Тай-Шин, создать его из своего воображения. Потому что, когда погру-жаешься в эту мистерию, начинаешь понимать, как все взаимосвя-зано друг с другом, слишком взаимосвязано. Начинаешь чувство-вать эту Силу, отмечать ее проявления. Где он взял эти знания, мне неизвестно. Непонятно мне также, затем он отдал свои записи мне. Я долго думал, почему он это сделал, и только сейчас начал пони-мать. Это знание обнаруживает тайники человеческой сущности. Человек получает возможность обрести принадлежащее ему испо-кон веков могущество и свободу. Но путь этот превращается в Путь Воина, в Путь Шамана. Потому что на страже этих тайников, оказы-вается, стоят очень грозные, и невероятно хитрые и коварные сущно-сти.

– Сущности?

– Да, сущности. Помимо того, что человеческое общество создало нечто вроде глобального защитного механизма, охраняющего их це-лостность, оно еще и испытывает на себе влияние иной, враждебной цивилизации существ, испокон веков тайно воздействующих на лю-дей.

– А можно поподробнее.

– Это долгая история. Что касается защитной системы, то тут все можно свести к аналогии с детской сказкой про гадкого утенка. По-мните?

Николаев кивнул и бросил недокуренную сигарету в ближайшую урну.

– Это где утки и куры чуть было, не заклевали маленького лебедя?

– Именно. Человеческое общество чем-то напоминает этот курят-ник, где, лишенные возможности летать, птицы делают жизнь всем отличающимся от них, невыносимой. Появление людей с необычны-ми способностями или стремление получить их, тут же вызывает у большинства ощущение собственной ущербности и чувство опасно-сти, что, в свою очередь, порождает пресловутый конфликт "Обще-ства и Человека".

– И курятник начинает преследовать маленьких лебедей?

– Да. И самое страшное, что преследование разбивает семьи, при-вязанности, дружбу. И пока лебедь не становится способным летать, его жизнь превращается в борьбу за выживание.

Санаев замолчал, и, остановившись, подошел к турникету, обло-котившись на него. Николаев встал рядом. Несколько минут они молча смотрели на реку, а потом Всеволод опять заговорил: