Юбер аллес (бета-версия)

- Выглядит как банальная паленая водка, - пояснил Эберлинг. - Никаких экзотических ядов. Правда, концентрация вредных примесей совершенно убойная. В прямом смысле. Так, чтобы валить с первых же ста грамм.

- "Паленая", как я понимаю, значит "некачественная", - произнес Власов. - Откуда она берется? Насколько мне известно, у русских очень строго контролируется качество спиртного.

- Так и есть. И собственное производство, и импорт под жестким контролем государства. Ни один коммерсант не получит лицензии на торговлю без кучи проверок и сертификаций, и потом проверки периодически повторяются. Но это касается тех, кто торгует официально. А есть еще подпольная торговля суррогатами, дешевыми подделками под сертифицированные марки. Чаще всего эту дрянь продают в подземке, с рук или в ларьках. У которых сегодня один хозяин, завтра другой.

- Неужели эти ларьки нельзя передавить?

- Можно. Как и всю московскую подземку, - усмехнулся Эберлинг. - Но, насколько я понимаю, с ними не очень-то борются. Приличные люди и так знают, что в таких местах нельзя покупать спиртное. А чем больше сдохнет sabuldyg, тем лучше.

- Но наш таксист вроде бы не забулдыга. Хотя и не трезвенник.

- Конечно. Да и концентрация отравы великовата. По-моему, картина очевидная. Зайну не нужны лишние свидетели. Он посулил водителю бутылку в качестве премии. Скажем, за быструю езду. За поллитра "Власовки" кто хочешь довезёт с ветерком... А дальше таксист все сделал сам.

- Но только пятого числа, и ближе к вечеру. Спустя почти двое суток.

- Наверное, до этого у него было что выпить, - пожал плечами Хайнц.

- Удержался, чтобы сразу не попробовать такую редкость? - засомневался Власов.

- Вот именно. Водка дорогая. Он такой ни разу в жизни не пил. Наверное, приберёг к празднику.

- Что-то непохоже, чтобы у него был праздник, - покачал головой Фридрих. - Огурцы какие-то... Но это бы ладно. Откуда Зайн взял эту бутылку?

- То есть?

- Он не мог привезти ее с собой. После инцидента с Франциской Галле все пассажиры прошли тщательный досмотр. Ветеранское удостоверение позволило Зайну не ждать в очереди. Но не избавило же от досмотра как такового? Он не мог купить ее в аэропорту - это все же не подземка, там таким не торгуют...

- Взял в камере хранения, - предположил Эберлинг без прежней уверенности.

- После шереметьевского теракта шестьдесят восьмого года все секции камер хранения оборудованы средствами видеонаблюдения, - возразил Власов. - Зайн это, конечно, знает. И вряд ли стал бы светиться лишний раз и засвечивать того, кто оставил ему реквизит. Впрочем, видеозаписи нужно проверить. Но в любом случае, у него просто не было на это времени. Он провел в аэропорту всего 22 минуты. За это время ему нужно было пройти досмотр. И избавиться от коляски. И, я думаю, он очень спешил покинуть аэропорт как можно быстрее. Чтобы не встретиться на двух ногах с теми, кто запомнил его как инвалида.

- Пожалуй, ты прав, - вынужден был согласиться Хайнц. - Я, конечно, запрошу у русских данные видеонаблюдения, но едва ли это что-то даст. Допустим, Зайн предложил таксисту остановиться у какой-нибудь станции подземки... Нет, слишком велика вероятность, что водка не оказалась бы смертельной. Обычно в таких местах она просто отвратного качества. Но и только. Вариант, что Зайн отыскал таксиста на другой день, чтобы убить его, и вовсе нелеп. Значит, не Зайн. Значит, кто-то в Москве его прикрывает. И этому кому-то не составляет труда по номеру машины... и, возможно, имени таксиста на приборной панели... быстро найти этого таксиста и уничтожить.

- Ну, это-то не трудно, - заметил Фридрих. - Заявиться в таксопарк с сообщением, что в такси номер такой-то была забыта ценная вещь...

- Да, но в том-то и дело, что никто не заявлялся, - заявил Эберлинг с ноткой самодовольства в голосе. - Не думай, что эта мысль пришла только тебе. Мы проверили. Никто не распрашивал о покойном. Ни его коллег, ни отдел кадров. Значит, и так знали, где живет таксист, обслуживающий пассажиров международного аэропорта. А это, друг мой Фридрих, даже не крипо. Это ДГБ.

- ДГБ боится тронуть заслуженного дойча. И пытается добыть у него нечто руками Зайна, - пробормотал Власов. - Вполне возможный вариант.

- Добыть? Заслуженного дойча? Ты о чем? - встрепенулся Хайнц.

- Я тут набросал одну схемку... Ты допил? Тогда пойдем в комнату.

- Кажется, доктрину Мюллера можно официально признать похороненной, - хохотнул Эберлинг, поднимаясь из-за стола. - И я это поддерживаю. Вдвоем у нас получается лучше и быстрее, чем когда каждый идет по своему следу. Тем более что следы могут пересекаться.

- Вот-вот, я и думаю об их пересечениях, - покивал Власов. - Пока у нас имеются следующие фигуранты...

Десять минут спустя, выслушав пояснения друга и коллеги и изучив его схему, Эберлинг вдруг поднял палец жестом внезапного озарения: