Юби: роман

Йеф не успел помешать Сереге и наблюдал, как тесть пятится в озеро от своего молодого тезки и буквально приседает от каждого слова, которыми тот хлещет старого шутника, и «оглодыш» среди них самое приличное. Сергей Никанорович допятился до машины и стремительно юркнул на водительское место, заблокировав дверцы изнутри.

– Что и требовалось, – обернулся Серега к Йефу. – Так что, толкаем или дергаем?

– Дергаем, – засмеялся Йеф.

– Ну как знаешь…

Благодаря Серегиному красноречию некоторое время тесть молчал, и Лев Ильич даже возмечтал взять у Сереги несколько уроков живого русского языка, чтобы иметь против тестя постоянно действенное оружие. Однако Сергей Никанорович поразительно быстро воспрял духом.

Он остановил машину на пустыре рядом с продмагом, где, как и всегда, кучковались богушевские мужики. Вообще-то они стояли в очереди, но это же не город, где народ соседа не знает и родича не признает. Здесь все друг дружку привечали, и правильная очередь распадалась на разные кучки. Так и дожидались своего времени за привычными разговорами, но компания компанией, а за справедливостью следили зорко и строго, как если бы стояли по-городскому – ровненько в затылочек один другому.

Тесть выбрался из машины и бодро поспешил к мужикам, чтобы растолковать им позицию дорогой нашей партии по вопросам пьянства. Мужики с интересом прислушивались и даже подходили ближе.

«Может, побьют», – с надеждой подумал Лев Ильич, но с надеждой не сильной, поскольку знал местные нравы. Не только знал, но и уважал, иногда даже помимо собственных убеждений.

Вот взять хотя бы эти сборища у винного отдела продмага. Йеф мог с удовольствием выпить, но не любил пьянства, а то запредельное, с которым столкнулся здесь, просто не выносил. Для него было дико, что одни и те же люди собираются здесь, почитай, каждый день и без сожаления проживают его точь-в-точь, как вчерашний, – с теми же бормотаниями, возмущениями и прибаутками. Ей-богу, они изо дня в день (Йеф видел это не раз) кучковались в одни и те же компании и обменивались одними и теми же словами в ожидании своего бутыльца, который здесь же, недалеко, разопьют с теми же, что и накануне, собутыльниками, заборматывая теми же, что и накануне, восклицаниями и междометиями.

Но вот недавно, в преддверии 9 мая, Лев Ильич увидел посельчан совсем другим взглядом. Это были те же люди, но в отглаженных душных пиджаках с наградами они вдруг стали почти вровень тому представлению о воинах-победителях, которое было достойно самой победы. Даже вечные бормотания стали сразу какими-то значительными, как и сами люди, собравшиеся здесь.

– Нет больше русского народа-богатыря, – сокрушался Сергей Никанорович, усаживаясь за руль. – А если снова война? Если снова, так сказать, в поход? С кем воевать? С кем побеждать злобных империалистов? Нашим врагам и бомбы не надо. Им достаточно сбросить впереди своих полчищ бочки со спиртом, и – готово дело. Без единого выстрела…

– Но ведь есть еще орлы-чекисты, – возразил Йеф. – Они догадаются конфисковать спирт для собственных нужд и развернуть народ на агрессора. Своими маузерами развернуть.

«А ведь правильно мыслит, хоть и враг», – подумал Сергей Никанорович, поглядывая на сидящего рядом зятя.

– Помолчите вы, ради всех святых, – подала голос Надежда Сергеевна. – У меня голова раскалывается от вас.

* * *

– Вот, сынок, твой дед, Сергей Никанорович, отец нашей мамы. Приехал по письму своего коллеги Недомерка, чтобы помогать ему с нами бороться.

Только эту фразу и мог отчетливо вспомнить Лев Ильич из полетевшего кувырком дня. Просто эту фразу он подготовил заранее, поднимаясь по лестнице домой, – потому и запомнил. Потом понесся какой-то калейдоскоп отрывочных картин и звуков.

Вот страшно кричит Надька, а потом еще более страшный крик Димки. Или Димка кричал раньше? Не важно… Вот он со Степанычем тащит носилки, и перегарный дух сзади от Степаныча долетает до Йефа, порождая удивительно острое желание выпить. Потом доктор, выпроваживающий их из кабинета, Недомерок, нырнувший сразу после них к доктору. Какая-то пауза, после которой Йеф очутился дома. Увидел Даньку, рыдающего в своей комнате и зовущего Угуча. Увидел, как Надька у себя сквозь слезы радуется, что «этот дебил» не будет больше ее пугать – никогда не будет. А вот тестя не увидел. Тесть бегал по территории школы и, сталкиваясь с ним, грозил пальцем, но не останавливался…

– Как он? – спросил Лев Ильич у Семена Михайловича, едва дождавшись ухода Недомерка. – Говорил что-нибудь?..

Семен Михайлович внимательно вгляделся в Йефа.

– Хотите спирта? – спросил он. – Вам не повредит.

– Давайте, – вяло согласился Йеф. – Твое здоровье, – повернулся он к чуть помыкивающему Угучу.

– Разрешите, я пока измерю вам давление?

– Вы им занимайтесь. – Йеф кивнул на Угуча. – Со мной все в порядке.

– Не скажите, – попытался возразить доктор, но Йеф уже исчез.