Юбилей ковчега

Делались запросы на высшем уровне. Правительство Бразилии просило бельгийские власти добиться по своим каналам, чтобы тамаринов вернули на родину; герцог Эдинбургский — председатель Международного фонда охраны диких животных — также обратился к властям Бельгии. В конце концов, к великому нашему облегчению, давление общественности возымело эффект и перекупщик согласился отправить всех тамаринов, кроме восьми особей, обратно в Бразилию. Глядя на него, вернули на родину и особи, содержавшиеся в Японии; за Бразилией было также признано право собственности на некоторые экземпляры, находящиеся в других странах. Однако тут возникла новая проблема: бразильские власти, не очень разбирающиеся в проблемах охраны животных, не могли взять в толк — почему бы нам попросту не выпустить в ближайшем перелеске возвращенных в страну тамаринов. Но поступить так с животными, привыкшими к неволе, было бы равносильно их убийству. Нам удалось все же договориться с бразильцами, что тамаринов примет Центр приматов в Рио-де-Жанейро, где они составят основу группы для размножения в неволе. Что и было сделано, а затем были созданы еще две такие колонии — одна в Вашингтоне, другая на Джерси. Эти колонии благополучно развиваются, а мы тем временем изо всех сил пытаемся при содействии бразильских властей спасти хоть что-то из тамошних лесов, чтобы, когда число особей в неволе достигнет подходящей величины, можно было разработать схему реинтродукции вида, как это удалось сделать для золотистого львиного тамарина, о чем я рассказываю в пятой главе.

Создание КМТУВ — огромный шаг в нужном направлении, который было бы невозможно сделать двадцать пять лет назад; тем не менее торговля дикими животными, как легальная, так и нелегальная, достигает астрономических размеров. За пять лет после появления этой Конвенции так называемый легальный импорт диких животных и связанной с ними продукции только в США возрос с четырех миллионов до ста восьмидесяти семи миллионов «штук». Всего три года спустя общая стоимость этого импорта равнялась одному миллиарду долларов! Ежегодно с Тайваня вывозится более двадцати миллионов бабочек, чтобы в итоге «украсить» в высушенном виде стены жилищ во всех концах света, и сотни тысяч морских животных убивают каждый год, чтобы их раковины могли пылиться на каминных полках.

Неутолимый аппетит на слоновую кость влечет за собой истребление африканского слона, а поскольку рога носорога ценятся на вес золота, численность этого дивного древнейшего животного сократилась до каких-нибудь нескольких тысяч. Как в торговле наркотиками, так и здесь большие деньги манят алчных торговцев. Если шубка из шкуры оцелота стоит сорок тысяч долларов, то почему не убить красивого зверя? Девять ловчих птиц, недавно ввезенных контрабандой в Саудовскую Аравию, были там проданы за двести тысяч долларов. Перед лицом таких сумм, легально или нелегально выручаемых от продажи диких животных, деньги, вкладываемые в их охрану, выглядят жалкими крохами, у защитников дикой фауны екает сердце. Учитывая размах упомянутой торговли и экономические проблемы, испытываемые некоторыми странами, не приходится удивляться тому, какие просторные лазейки открываются желающим обойти КМТУВ.

Даже если страна присоединилась к Конвенции, юридически она отнюдь не обязана соблюдать законы, предложенные другими странами, никто не помешает настоять на исключениях, служащих ее интересам. Добавим к этому, что запаренные таможенники не обязаны быть зоологами и определять, не входит ли ввозимое животное в список, составленный КМТУВ. Не говоря уже о том, что есть чрезвычайно редкие виды, настолько похожие на широко распространенные родственные, что только эксперт сумеет их различить. А что делать с конфискованными таможней животными? Их нельзя попросту отослать на родину, чтобы там выпустить на волю, тем более что в странах, откуда они происходят, как правило, нет специалистов, способных о них позаботиться. Как же поступает в таком случае таможня? Ей остается только передать животное в зоопарк или сходное с ним учреждение. Несколько лет назад к нам обратились за помощью такого рода.

На Мадагаскаре обитает много различных видов черепах, все они редкие и все охраняются — во всяком случае на бумаге. Одна из самых крупных и красивых — лучистая черепаха, достигающая полуметровой длины при весе около пятнадцати килограммов. Черный панцирь ее украшен ярко-желтыми лучами. У нас на Джерси уже было несколько этих красивых рептилий, и они благополучно размножались в неволе в разных учреждениях Европы и США, однако дикие популяции находились под угрозой. Во-первых, некоторые мадагаскарские племена употребляют в пищу их мясо, несмотря на охранное законодательство, во-вторых, для таких медлительных животных смертельную угрозу представляет наступление человека, выжигающего немногие уцелевшие на острове леса.