Юбилей смерти

Я встала. Голова вдруг закружилась, как на каруселях. Дима подскочил, приобнял меня и повел к выходу. И тут ноги подкосились, а сознание ушло…

Жизнь тринадцатая

Новый день начинаю спокойно: пробуждение ранним утром, йога, душ, кофе и бутерброды – черный хлеб с медом. Занятия с группой соблазнительниц, посвященное зрительному контакту.

Рождается надежда, что тринадцатая жизнь состоится – я обрету любовь. В конце концов, разве сейчас не лучше, чем прежде? Жизнь можно и нужно любить.

Днем звонит Янов. Непривычное для созвона время он объясняет неожиданно выпавшей свободной минуткой. Спрашивает о всякой ерунде и о Селене – не должна ли она приехать ко мне в Ейск. Небрежно добавляет – давно не видел девочку, все недосуг позвонить. Тут я понимаю: он темнит.

Поговорив с ним, звоню Селене. Телефон не отвечает. Звоню еще и еще – на мобильный, на городской. Наконец, прошу Машу съездить к моей дочери. Маша перезванивает через полчаса, за которые с меня живьем содрали кожу. Селена не открывает. Звоню в институт, замдекана долго проверяет списки. Наконец, сообщает – сегодня Лена Корда на занятиях не появилась.

Звоню Игорю, умоляю его найти моего ребенка! Она пропала, как и Дима! Янов признается – да, позвонил тебе, так как не смог найти Селену в Гродине. Надеялся, что она уехала в Ейск, но… Я кричу в трубку, чтобы он искал ее скорее!

Бегу на вокзал. Мне везет – через полчаса уходит автобус до Гродина. Стоя на платформе, звоню Селене – бесполезно. Звоню Маше, Игорю. Маша уже ждет меня, Янов выезжает из Курортного. Он точно знает, что моя дочь не попала в больницу или морг – это уже счастье. Впрочем, Дима тоже не попал.

Теперь ясно, какую жуткую ошибку я совершила: надо было искать Диму, а не убегать из Гродина. Если бы я нашла его, то не пропала бы Селена! И я должна была искать Диму ради Саши. Ради памяти Саши.

Будь я проклята! Приношу лишь несчастья, разрушаю, давлю, уничтожаю. Легкомысленно, эгоистично пру по жизни и учу других женщин поступать так же!

Стою на станции в ожидании рейса, слезы текут по щекам. Они горячие при температуре +4 градуса по Цельсию, но такие ненужные. Гружусь в автобус, вытирая влагу с лица.

Покидаю Ейск.

На станции в Гродине Янова нет. Наверное, не успел доехать – снег замел трассы в направлении Курортного. Звоню ему – абонент находится вне зоны сети. Забыл подзарядить аккумулятор мобильника, решаю я.

Очень холодно, почти десять градусов мороза. Моя дубленочка оказывается слишком тонкой для долгих ожиданий. Решаю не ждать, ехать к Маше.

Снег разлегся шикарной белой кошкой – хочется погладить. Я почти спокойна, мне стыдно психовать, учитывая, что я же во всем и виновата.

Маша старается приободрить: Селена обязательно найдется! Мы пьем коньяк, меня все трясет и трясет. Янов по-прежнему недоступен. Мы сидим на кухне почти до утра, несмотря на то, что Маше завтра надо работать. Несколько раз отсылаю ее спать – она не идет.

Дима. Сомнения

– Мама, ты подсыпала что-то Селене в чай?

Она посмотрела на Диму так, будто он ударил ее, но ответила удивительно спокойно:

– Дим, это просто снотворное, я сама его принимаю. Она поспит пока, а потом нам поможет. Ты привез машину?

Приподнявшись в постели, Снежана смотрела на сына широко распахнутыми голубыми глазами – с надеждой и тревогой.

Дима кивнул в сторону окна – на силуэт желтого автомобиля, пресловутой ВАЗовской «Шестерки». Машина как из детства, с воспоминаниями о папе, будящая кошмарные сны. Он купил это чудовище у старенького профессора, значительно облегчив тому существование.

– Да, но…

– Дима, я умоляю тебя!

Мамины запавшие глаза следили за ним с выражением глубокого отчаяния. Дима сделал над собой усилие, чтобы продолжить разговор:

– Мам, один раз я уже чуть не стал убийцей!

– Но, сынок, я же не виновата в этом! Валя вбил себе в голову, что Ева отравляет его жизнь, и заставил меня написать тебе то жуткое письмо! Я же потом искала тебя, чтобы отговорить от убийства Евы, но Валя отказался сказать, где ты живешь.

– Мама, в криминальных новостях сообщили, что Валентина Корду обнаружели в его квартире раненым в живот. Селена считает, что это самоубийство. Сейчас я почти уверен, что это сделала ты.

– Это несчастный случай. Я хотела договориться с ним, чтобы он оставил нас с тобой в покое, но Валя не хотел меня слушать. Он превратился в полного невротика за последнее время. Совсем помешался на Еве, на том, что она приехала, отобрала его дочь. Он сразу разозлился на меня, схватил нож – угрожал убить себя или меня, ему все равно. Знаешь, я очень испугалась! Бросилась бежать, он погнался за мной с жуткими воплями… боже, как страшно вспоминать… и вдруг Валя споткнулся о низкий журнальный столик, упал, застонал. Мне стало жаль его, я вернулась, но он упал на нож, весь в крови!..

По щеками мамы потекли слезы. Дима старался не обращать на них внимания, зная, что еще немного этих соленых капелек – и ему станет все равно, что она натворила.

– Почему ты не вызвала «скорую»?

– Вызвала! А как бы его еще нашли?!

– Почему мне не рассказала?