Юбилей смерти

Отец вдвинулся в квартиру, мама попятилась. Будучи высокой женщиной, она уступала отцу в весе и объемах, но папашка только выглядел угрожающе: он лишь закрыл за собой входную дверь, аккуратно обошел маму и приблизился ко мне.

– Лена, идем домой!

– Пап, куда домой? У нас с тобой нет общего дома. Я даже не знаю, где ты живешь – ты ни разу меня не пригласил в гости.

Он смешался на мгновение. Подошла мама.

– Валентин, уходи. Твоя мать отняла у меня ребенка и нормальную жизнь, теперь я хочу получить свою дочь обратно.

– Мама нужна мне, – сказала я. – А ты… Ведь это же ты писал гадкие записочки маме?! Тебе невыносимо, что мы будем вместе! Уходи, папа.

– Все это добром не кончится, – пообещал он. – И я тебя, Женька, предупреждал!

Дверь за ним мама захлопнула с ужасным грохотом.

Вечером мы с мамой поехали к тете Маше. Наверное, мама хотела похвастаться, что все у нас хорошо, что мы вместе.

Танцевальная школа тети Маши произвела жалкое впечатление: маленький тесный и душный зальчик в Доме офицеров, построенном еще при Сталине. Магнитофон на табурете и располневшая тетя Маша учит еще более располневших дам передвигаться под музыку, хотя бы не ковыляя и не горбясь при этом.

Мы пристроились у дверей зала на лавочке. Мама следила за занятием с выражением большого сожаления на лице.

– А когда-то у Маши, действительно, была целая школа. Каждый день – по десятку групп, толпа желающих учиться… Маша хорошо зарабатывала, была счастлива.

– Что же случилось?

– Потеряла ритм – сын Владик тяжело заболел, муж бросил.

– А где теперь Владик?

(Тут я поясню: хоть тетя Маши иногда и навещала меня, о сыне она – ни гу-гу. Теперь ясно, почему).

– Он вылечился от этой своей астмы и уехал на ПМЖ в Германию, к отцу. Машин бывший там обосновался. Теперь ей еще сложнее – у нее нет мотива танцевать.

– Мам, а Маше можно помочь?

Глянув на меня с выражением глубокой скорби, мама встала – занятие подошло к концу, к нам направлялась Маша, усталая, но с улыбкой.

– Ой, девочки, как мне повезло, что сегодня занятия в институте отменили, вечер свободный! Поедем ко мне?

И мы поехали.

Игорь Янов. Разборки

Янов позвонил Еве с одной только целью: как следует наорать на нее за то, что она вернулась в Гродин, обломав его как пацана! Но не тут-то было. Ответила она таким счастливым голосом, что он тут же рассупонился и, кое о чем некстати припомнив, даже возбудился. Ева с дочерью наконец-то встретились и дочь оказалась такой-растакой замечательной, что Ева совсем ошалела от восторга.

Янов сказал, что очень рад за нее, получившую такой подарок судьбы, но он не радовался ни секунды, а отчаянно желал видеть, слышать, ощущать и осязать Еву сию же минуту. После разговора раздраженно стер лживую улыбку с лица и сел за компьютер.

Найти Лену Каретину в соцсети на страничке «Школы соблазнения» труда не составило. На личной странице Лены он узнал, что она перебралась из Краснодара в Гродин, замужем, воспитывает ребенка и демонстрирует окружающим беспредельное семейное счастье, которое совершенно не вяжется со скандалом в фитнес-клубе.

Янов позвонил сослуживцу – узнать адрес Каретиной в Гродине, узнал, записал и успокоился.

Поскучав перед телевизором, Янов сообразил – можно же нанести дружеский визит Борьке Могиле. Созвонился, получил приглашения на двоих, то есть, на себя и ситного друга Шарика, и поехал.

Могила жил в частном каменном доме, построенном его отцом-военным, вышедшим в отставку в семидесятых годах. Дом окружали аналогичные частные строения, принадлежавшие таким же отставникам, как и Могила-старший: совсем небольшие, но обладавшие классическими пропорциями.

Борис Шамильевич в этот вечер отдыхал у телевизора, запасясь пивом, рыбой и мечтой о победе женской сборной России по волейболу на чемпионате мира. Игорь присоединился, пополнив стол доброй бутылью славного эля и хвостом копченой скумбрии. Шарик, прежде бывавший в этом доме, равнодушно осмотрелся, равнодушно обнюхал стол – рыбу он за еду не считал – и разлегся на ковре таким образом, чтобы, не увеличив энтропии Вселенной ни единым движением, контролировать все входы, выходы и подходы к холодильнику.

Текущий статус Яновского расследования долго не обсуждался. Борис, решивший, что он и так вмешивается в чужие дела слишком активно, не задавал вопросов, а Игорь просто устал от размышлений. Он пил, добиваясь звенящей пустоты в голове, по опыту зная, что сегодня она пойдет только на пользу.

Его желание сбылось, правда при этом развязался язык:

– Борь, а почему ты не женился?

– А почему ты развелся?

– А зато я снова влюбился.

– Ну все! Переспорил! – Могила расхохотался, не скрывая приправленную ядом иронию. – И как тебя занесло?

– Черт его знает. Это та самая женщина, снимавшая дом, в котором убили мою невестку.

– Школа соблазнения?

– Вот именно.

– Э, брат, да на тебе поточили когти!

– Ты просто завидуешь.

Шамильевич развел ладони, демонстрируя полнейшее согласие.

– А вот интересно – зачем она это делает? – спросил он. – В чем смысл соблазнения? Ну, соблазнила она мужика, а потом – что? Он должен жениться, так?