Юбилей смерти

– Ева говорит, что умение соблазнять помогает и в делах. Мужчина только тогда относится к женщине серьезно, если он ее хочет. Даже если речь идет о рабочих отношениях.

– Маргарет Тэтчер тому подтверждение, – съехидничал Борис. – Ну, а что твоя Ева говорит о женщинах?

– Говорит, что бабы – дуры, но на их глупости мир и держится.

– Как это?

– Бабы все прощают, детей рожают, тянут на себе семьи, а не делали бы – и цивилизация отправилась бы в Тартарары.

– Ха! Да она философ. Мне такие женщины не встречались, что, в общем-то, хорошо. А то и я бы влюбился, женился и испортил себе всю жизнь… О! Какой бросок!

Разговор переключился на волейбол.

Только провожая гостя, хозяин позволил себе дать совет по поводу дела – поговорить с молодым экспертом, который осматривал одежду Алены. Парень как-то пожаловался патологу, что Чернов вынудил его переписать заключение. Как показалось Могиле, шаромыжник Гена сумел привести в движение какой-то рычаг воздействия на Валеру.

Совет показался Игорю весьма дельным.

Уже на следующий день, в районе обеда, Янов прибыл в экспертизу. Поздоровался со знакомыми, обсудил курс доллара (в чем ни черта не смыслил), волейбол, всякое-разное и задержался в курилке, делая вид, будто торчит тут по делу, ожидая важное заключение.

Валера вышел на перекур часам к двум. Игорю повезло, что основной контингент как раз разошелся по делам – можно спокойно потолковать с парнем.

– Буду говорить откровенно, – сказал Янов, – мне уже известно, что результаты экспертизы по делу моего брата тщательно обработаны Черновым. Я также знаю, что он умеет давить на экспертов, и на вас он тоже надавил. Я не требую вас признаваться в том, что вы пошли на поводу у Чернова, но мне надо знать, что конкретно вам пришлось исправить в своем заключении.

Несколько минут парень курил молча, будто бы даже и не услышал собеседника. Потом сказал:

– Так это ваш брат под раздачу попал, верно?

Игорь кивнул.

– Вы, конечно, презираете меня за то, что я написал неверное заключение? Только у меня выхода не было. Я ошибся в заключении по прошлому делу Чернова – сам себя подставил, а он спас мою задницу. Теперь я типа отрабатываю.

– Люди ошибаются, – пожал плечами Янов. – Думаешь, я без греха? Меня одна гадалка-воровка три раза обдуривала, и я ее отпускал!

– Вы сольете Чернову меня при первом же разговоре…

– Солью, верно.

– Тогда он меня потопит, и я буду уволен.

– Давай так. Ты старое заключение уничтожил?

– Ну да.

– Восстанови его, отдай Гене – типа пусть он сам с ним разбирается, а у тебя рука не поднимается избавляться от документов. А я потом разберусь. Как отдашь – позвони. И у меня к тебе будет встречное предложение. Если ты напишешь жалобу на давление со стороны Чернова, то я обязуюсь протолкнуть ее к начальству. Что касается твоей ошибки, советую получить один раз выговор, чем губить и далее свою профессиональную репутацию.

– Легко вам говорить!

– Эту гадину Чернова надо давить, понимаешь?

– Говорят, он женился на дочери самого…

– Говорят, что кур доят! – резонно ответил Янов.

Обменявшись рукопожатием, следователь и эксперт разошлись в разные стороны.

Вскоре позвонил Яценко.

– Игорь, – парень, наконец, запомнил, что Янов ненавидел свое отчество, – я поговорил с Валентином Семеновичем Кордой. Двадцать девятого ночью его приступ аппендицита скрутил, с одиннадцати вечера и до семи утра он находился в областной больнице. К утру ему полегчало и от операции он отказался.

– А в больнице подтвердили?

– Ага. Чего мне теперь делать?

– Да ничего. Если хочешь – сообщи все это Чернову. Корда – первый муж Евы Корда, вот ты и решил, что он может оказаться причастен – в том случае, если Алену убили, например, по ошибке.

– А мы такую версию еще не рассматривали!

– Ну, так и предложи её – станешь героем.

– Да уж! – усомнился Яценко. – Чернов скорее на руках ходить будет, чем кого-то похвалит…

Янов ворвался в кабинет Чернова как раз вовремя, чтобы застать его за чтением одной интересной многим бумажечки. Естественно, что Игорь не сам выбрал время для визита, а воспользовался подсказкой эксперта Валеры.

– Что ты тут делаешь? – только и успел спросить Геннадий Федорович, как посетитель, оказавшись прямо перед ним, ловко выдернул из пальцев следователя заключение эксперта.

Чернов потянулся, чтобы отобрать его, Янов отскочил назад.

– Гена, а вот тут написано, что на одежде жертвы обнаружены частицы чешуи вовсе не свежей рыбы… – он пробежал глазами заключение. – Ишь ты! Рыбья чешуя была предварительна тщательно обработана антибактериальным компонентом, дубильными веществами и окрашена… Так-так! Мой брат крашеной рыбой не торгует!

Чернов уже был рядом, теперь противники стояли друг напротив друга, а между ними искрилось пространство.

– Иди отсюда, ублюдок! – прошипел Гена. – Это ошибочное заключение, я должен его выбросить!

– А я должен написать докладную с требованием провести независимую экспертизу!

– Да где ты такое видел, мать твою?! Иди отсюда, без тебя решу, кто что должен! Ты забыл, кто мой тесть? Тебе напомнить?

– Ты подтасовываешь результаты дела, Гена. Это тебе даром не пройдет!