Юбка (СИ)

Не удержавшийся на месте Малфой, вцепился Гарри в рукав, покачнулся и рухнул на пол, утягивая Гарри следом. Попытавшись ударить врага, но вместо этого получив ощутимый удар кулаком под ребра, Гарри вцепился в его воротник и стукнул об пол наглой белобрысой башкой. Но Малфой, пытаясь вырваться из захвата, бил прицельно и больно и изворачивался ужом. Пыхтя от напряжения, какое-то время они ожесточенно боролись, без заклинаний, по-маггловски некрасиво, вымещая друг на друге всю накопленную силу и злость.

— О, так ты, оказывается, и драться умеешь, сладкая девочка, а не только в юбках ходить, — шипел ожесточенный Малфой. Сейчас он был сам на себя не похож, с разбитой губой, и прической настолько растрепанной, что вполне мог посоперничать в лохматости с Гарри.

Резко дернувшись, он сделал подсечку и неожиданно уронил Гарри на спину. Надавив Гарри локтем на горло, он низко склонился над ним и с деланной заботой спросил:

— И как тебе было в юбке, Поттер? Ничего не продуло?

— Ненавижу тебя! — ярость придала Гарри сил, и, с трудом вывернувшись из-под его тощего тела, он в свою очередь прижал его к полу рукой и коленом и проорал почти что в лицо. — Я тебя ненавижу, Малфой! Я! Тебя! Ненавижу! — тот попытался вывернуться, но Гарри рывком прижал к полу обе его руки. — Что я тебе сделал, скотина? — отчаянно выкрикнул он в надменное злое лицо.

Малфой яростно задергался под ним в попытках освободиться, напоминая скользкого вырывающегося ужа, и Гарри для верности навалился на него сверху всем телом, придавливая к полу всей своей тяжестью.

— За что?! Я не понимаю, почему ты постоянно лезешь ко мне? Все семь лет! Почему именно я? Что я тебе сделал? — в отчаянии выдохнул он в злые глаза, и поскольку лежащий под ним Малфой продолжал дергаться и таращиться на него с наглым вызовом, Гарри неожиданно вспомнил, чем его можно пронять. — Может, ты и правда влюбился в меня? — мстительно выдохнул он. Помня, какой эффект в прошлый раз произвели эти слова, он решил воспользоваться тем же оружием.

В ответ на свой выпад Гарри и сам не знал, чего ждет: воплей, оскорблений или серии новых ударов. Но только не того, что Малфой неожиданно перестанет вырываться, отвернет лицо в сторону и, закусив губу, промолчит. Еще ничего не понимая, Гарри какое-то время удерживал его обмякшее тело, с удивлением разглядывая раскрасневшиеся щеки, растрепанные волосы, светлой копной разметавшиеся по темным камням, и судорожно вздрагивающий кадык. Малфой, тяжело дыша, упрямо молчал, и только сейчас Гарри заметил, как стало тихо вокруг. Казалось, что тишина звенела в гулких пустых коридорах, между нависающих темных стен. А посреди этой тишины лежали на полу они двое: ничего не понимающий Гарри и неожиданно молчаливый Малфой, прячущий взгляд.

Судорожно втянув в себя воздух, Гарри осторожно ослабил хватку, отпуская смятую ткань, но Малфой даже не сделал попытки освободиться. Не двигаясь, он смотрел куда-то вбок и молчал.

— Малфой… ты чего? Ты… что ли, правда? — неуверенно выдохнул Гарри, стесняясь того, что он вообще мог об этом даже подумать.

И почувствовал, как мир шатается и куда-то летит, когда Малфой просто закрыл глаза. Признаваясь. Сдаваясь ему.

Сердце бешено заколотилось, норовя прошибить грудную клетку насквозь. Вся их поза, их близость — всё это теперь стало казаться Гарри нелепым и странным. И его собственные пальцы, все еще прижатые к малфоевской груди, и колено, в азарте воткнутое ему между ног, и их бедра и животы, касающиеся друг друга. Свое тело теперь ощущалось неловким и неуклюжим, словно чье-то чужое, а Малфой казался незнакомцем, пугающим и опасным.

Понимая из всего случившегося только одно: что нужно как можно скорее спастись от неловкости позы, Гарри растерянно потянул ногу и ладонь на себя, пытаясь от него отдалиться. Разумеется, Малфой, тут же почувствовал это. Горько усмехнувшись, он обреченно зажмурился еще крепче, — наверное, чтобы не видеть того, как Гарри уходит, — и его красивое лицо исказилось обреченной гримасой. И Гарри, не в силах двинуться дальше, замер в неловкой позе, растерянно разглядывая черты, искаженные настоящим страданием. Дрожащие ресницы, сбивчивое дыхание и поза брошенной куклы. Одуряющий страх накатил мгновенно, лишь стоило вспомнить, как Малфой уже однажды лежал вот так на полу, располосованный его Сектумсемпрой.

Потрясенно застыв над врагом, Гарри с ужасом вглядывался в лицо, перечеркнутое отчаянием. Тогда, на шестом курсе, он накрепко поклялся себе, что больше никогда не сделает ему больно. Что больше никогда, никогда… Но сейчас снова нарушил свое обещание. И непонятно, когда он ему сделал больнее.

— Драко… не надо, — тихо позвал он, сам не понимая, что имеет в виду. Что значит его “не надо”. Не надо любить? Не надо мучиться из-за него?

Лицо Малфоя снова скривилось в гримасе, и Гарри подумал, а что было бы, если бы он сам вот так вот решился признаться кому-то?.. Да нет, не кому-то, а тому же Малфою. А Малфой бы его отверг.