Иуда

Армия шведов — безусловно лучшая в Европе. Это было видно по тому, как чётко и слаженно они отошли от стен Полтавы и, даже понесшие серьёзные потери, быстро выстроились боевым порядком. Но всему есть предел. Едва выйдя из горячки боя на стенах города и застыв в неподвижных шеренгах, шведские солдаты почувствовали всю тяжесть усталости, ран, холода и длительного голода, который не сумела перебить даже порция варёной конины, выданная утром. Ко всему добавлялся ещё и позор: они допустили пленение своего отважного короля и не смогли его освободить. Они, привыкшие побеждать сильных врагов, не смогли взять какой-то городишко с плёвой крепостцой…

Единственный шанс на победу — это разбить армию царя Петера, захватить его обозы, подкрепиться, пополнить боезапас и вновь начать штурмы Полтавы. Тогда уже осаждённые окажутся в безвыходном положении. И, возможно, этот подлец и трус — крымский хан — тоже увидит, на чьей стороне удача, и решит присоединиться к победителям.

Но Рёншельт мыслил трезво. Численность русских он оценивал приблизительно в пятьдесят тысяч. Шведов, после всех потерь от штурмов, болезней, холода и голода осталось чуть более тридцати тысяч, да и у Полтавы придётся выставить солидный кордон, чтобы в решающий момент не получить удар в тыл от городского гарнизона. При этом у него самого не более трёх десятков готовых к бою орудий, четыре из которых осадные, их так просто с места не сдвинешь. А царь Петер притащил с собой не менее сотни стволов полевой артиллерии, которые он может быстро развернуть в батареи где пожелает. Более того: пока шведы ждали, что русские начнут строить лагерь с укреплениями — на что неизбежно потеряют время — царь, вопреки всяким ожиданиям, отдал приказ разворачиваться боевым порядком прямо с марша.

В точности как поступали шведы.

Рёншельт понимал, что повторить тот кунштюк, который провернули каролинеры под Нарвой, царю Петеру не удастся: шведы уже изготовились к правильному бою. Но именно сейчас у русских все шансы в полной мере поквитаться за то своё поражение.

Они сыты, тепло одеты и знают, что прятаться им негде, за спинами нет лагеря с куртинами и реданами, зато есть резерв, готовый, в случае чего, поддержать своих в месте прорыва противника. Рёншельт видел, что фронт русских уже длиннее шведского, а ведь их кавалерия ещё не заняла позиции по флангам.