Иуда

–Да-да. Чего ты ошиваешься рядом со мной?–мне надоело её постоянное присутствие. От нее так и разило развратом и похотью. От её манеры общения, которая была вульгарна, развязна. От того, что она постоянно пыталась ко мне приблизиться и прикоснуться. При том, разило от неё алкоголем страшно, прям таки невыносимо.

–Да так…слушай, а давай-ка уединимся?–когда она это говорила, девушка неприлично близко приблизилась ко мне-Ты же не против?

Она была слишком близка ко мне. Я чувствовал её дыхание около своей шеи. Её глаза сверкали, пылали ярким пламенем, как будто она хищник, который готов сейчас же схватить и выпить всю жизнь из своей жертвы.

–Я против. Отойди от меня, сейчас же.

–Ой да хватит. Пошли!–я даже не заметил, как она взяла мою руку и потащила за собой. В этой девушке было столько прыти и сил!

Она тащила меня за собой по этому месту отдыха молодых людей и филиал разврата во плоти. Игла где-то спорил с весьма выпившими господами о искусстве, политике и литературе. Даже тут он смог найти себе компанию по вкусу и нраву. Меня удивляло, как он умудряется водится с таким человеком, как Марксимус. Кстати, о нём. Я искал его взглядом весь вечер, по всем углам. Мне даже пришла мысль, что он где-то лежит, в полусознании от выпитых напитков. Но по итогу нашёл его! Он на одном из кресел лобызался с весьма юной, удивительно, и привлекательной девушкой. Может он и провел весь праздник там. Зачем ему столько нужно было дам…этот вопрос у меня был всю оставшиеся жизнь. Марк был обольстителем, которого стоило ещё поискать. Но чувствовал ли он что-то? Может, это было его привычкой? Как же это было гнусно…

Мелисса привела меня в какой-то угол, где воняло мочой, испражнениями, выпивкой. Было темно, невыносимо темно, но некоторые лучи света попадали в эту подворотню, немного освещая пространство. Она встала передо мной и начала чего-то ждать.

–Ну, начинай-игривым голосом сказала она, водя пальцем по моей груди.

–Чего тебе надо от меня? Зачем отвела в этот угол, где воняет ни есть пойми чем?–мой голос был таким же, как и всегда: холодным, басовым, но одновременно ласковым.

–Ой, ну ты как маленький мальчик. Такой же наивный. Мне это нравится.

Мелисса была ниже меня, поэтому она взялась за мою одежду, и потянулась поцеловать меня. Но я…я был против этого. Меня начал переполнять гнев. Пока она пыталась это сделать, я оттолкнул её.

–Ты чего творишь?–Мелисса была ошеломлена моими действиями.

–Отойди от меня! Ты трешься возле меня весь вечер! Зачем!? Думаешь, что я для тебя «простая добыча»? Нет, маленькая легкомысленная путана! Я готов убить тебя прямо тут, размазав твою пустую голову об пол, и пиная твоё никчёмное тельце до того момента, пока оно не остынет, и не выйдет весь дух!

Я выплеснул все свои эмоции на неё. Вся желчь, всё что я хотел высказать ей вышло. Я кричал настолько громко, что горло болело весь день после этого. Капилляры в моих глазах полопались, они наполнились кровью, смертью. Мне и вправду хотелось убить её, но что-то сдерживало.

–Ты…за что…я же хотела сделать тебе приятно, а ты…-она расплакалась. Села на колени, и опустилась на колени, опустив голову. Единственное чувство, которое она вызывала- это было чувство жалости.

–Я ухожу, не вставай, пока не уйду отсюда. А то мои угрозы окажутся реальностью. Поняла!?

Она еле кивнула головой, и я начал уходить.

Мне всё уже надоело. Эти пьяные тела. Эта музыка. Эти постоянные выкрики о том, что они «так хорошо проводят время». Это уже всё просто выводило меня из себя. Уже хотелось подойти к Брагли, попросить выпивки и просто затеряться во всём этом безумии. Но…что-то держало внутри. Будто самое последнее из светлого тянулось и просило хотя бы не делать из себя не только тирана, деспота и нелюдимого, но и пьяницу, развязного гуляку. Но тьма внутри так и хотела сделать из меня тварь. И…я поддался…Я до сих спрашиваю себя: «Зачем? Ты не мог по-другому как-то?!» Но нет. Я пошёл к Брагли, и сказал, чтобы он дал мне эту дрянь. Остальное было как в тумане. Мало чего помню из последних вещей того дня…только вспышки, да и то, она не складывались в полную картину. Это был ужас. Бутылка чего-то, что я выпил так быстро. Драка с какими-то парнями, которых я бил чуть ли не до полусмерти. Споры с Марксимусом о его жизни. Философствования с Иглесиасом о смерти, Тремсье, и будущем…

-Как ты думаешь, где он?–спрашивал я Иглу, оперившись своим плечом об холодную каменную стену дома.

–Кто именно?–он сидел на старой, полусгнившей скамейке, развалившись на ней.

Мы стояли где-то на улице, дышали воздухом.

–Тремсь. Он попал в лучший мир?

–Зависит от того, во что ты веришь, и какой он был человек.

–А что может быть ещё кроме рая и ада?

–Он мог переродиться, или просто гнить в земле, без твоей веры во что-либо.

–Что ты имеешь в виду?

–Я имею в виду, что возможно нет ничего этого. Что нет ни жизни после смерти, ни рая, ни ада. Есть только твоя секунда, которую ты тратишь каждый день на бесполезную чепуху.