Иуда Искариот

 - Да, Юрий Иванович, спасибо Вам, - Иван Егорович волновался как никогда.

 - Слушай, позвони в адвокатуру, найди сыну адвоката лучшего. Если понадобится, из Москвы вызовем. Ты понял? – Антипов говорил дружески, четким уверенным голосом, и его расположение понимание беды Захарова вселили в Ивана Егоровича надежду.

 Он позвонил в коллегию адвокатов: «Кто из адвокатов считается на лучшем счету?». Трубку взял сам председатель и, узнав, кто звонит, а он знал Ивана Егоровича, не задумываясь, произнес:

 - У нас все хорошие. Плохих в областную не берут. Но я посоветую Митина Федора Федоровича, он и Резника за пояс заткнет, не будь у того связей московских.

 Иван Егорович записал номер Митина. Они были немного знакомы одно время, Митин даже стоял на партучете в райкоме, где работал Иван Егорович. Друзьями они не были, но приходилось общаться однажды, и знали друг друга хорошо. Митин дал согласие узнать все по делу Виктора, так как по закону в уголовных делах, где совершалось тяжкое преступление, адвокат должен быть с момента возбуждения уголовного дела, хотя закон не всегда, даже чаще не исполнялся, и подсудимый только на суде узнавал, кто его адвокат. Снова позвонил Антипов, первый секретарь обкома:

 - Иван Егорович, мы посовещались и вот, что решили. Бери отпуск, не был в этом году? Отлично! Мы хотели за будущий год тебе дать. Сегодня после обеда придет твоя замена, ему всё сдашь, все дела. Нет, не ссылка. Да не паникуй! Я тебе еще раз повторяю, если не понял. Мы своих в обиду и на съедение не отдаем. Будь мужиком, не раскисай. Жди Погодина для передачи дел, - Антипов положил трубку.

 Иван Егорович сидел в своем кабинете на стройке. Он почему-то вспомнил слова Зарубина, своего бывшего шефа, первого секретаря Урывского райкома:

 - Антипов приручает себе кадры. Если сделает кому услугу – будешь обязан Антипову всю оставшуюся жизнь. И не вздумай бунтовать – сотрет в порошок.

 Это заключение, конечно, из жизни самого Зарубина. Антипов его приблизил, поднял в обкоме, но где-то Зарубин не сошелся с шефом. Нашла коса на камень, и начались гонения, травля, райком. Теперь в Урыве ходят слухи, а их кто-то пускает, что в декабре первого заменят. Зарубин -  филолог по образованию, куда кинет его судьба? Учителем в Урывскую среднюю школу? Да, Антипов силен и беспощаден, добивает ослушавшихся его до конца. Сейчас над своей судьбой Иван Егорович думал меньше всего… Сын Виктор, как спасти его или хотя бы до минимума сократить наказание? А потом хоть механиком в АТП. Ему все одно было сейчас, когда беда так дыхнула на него. Жене звонить не стал, сам съездил в музей, все сказал. На удивление Ивана Егоровича жена перенесла весть о трагедии даже спокойнее, чем он сам:

 - Я так и знала, добром не кончится. Я уверена, здесь замешана эта «мышка» с пустыми глазами, - заявила жена.

 - Леночка, у нас такое горе, а ты возмещаешь зло на бедном ребенке. Одумайся! Причем здесь Вика?

 - Не знаю, но мне так кажется. Впрочем, на все воля Бога, - проговорила Елена Владимировна, глядя куда-то вдаль, в пустоту за спиной Ивана Егоровича, и замолчала.

 После неудавшегося разговора с женой Иван Егорович решил заехать на квартиру, которую он снимал для сына. Виктор последнее время жил вместе с Викой. На квартире Вику он не застал. Он вернулся в рабочий кабинет на стройку.

 Погодин уже ждал, его передача дел заняла несколько часов, до самого вечера. В 6 часов позвонил адвокат Митин и  сообщил все подробности дела. «Елена Владимировна оказалась права», - подумал Иван Егорович после того, как выслушал Митина. Попрощался со старым адвокатом, повесил трубку. Этот третий Куклин, что за человек? Надо с ним поговорить, от его показаний очень много будет зависеть, он единственный свидетель. Где он теперь, может быть, давно дома, уже седьмой час? Иван Егорович позвонил геодезистам. К удивлению Захарова Куклин еще был на стройке. Иван Егорович еще на правах секретаря парткома попросил Куклина зайти к нему в кабинет. Он плохо знал Куклина, не видел его с сыном, в отличие от Игоря Фокина, которого Виктор представлял отцу даже как друга. Через несколько минут в кабинет, постучавшись, вошел молодой парень в защитной куртке-штормовке, как многие московские, среднего роста, коротко подстриженный.

 - Куклин Сергей Юрьевич, инженер-геодезист, - представился вошедший.

 - Проходи, Сергей Юрьевич, присаживайся.

 Сергей прошел в кабинет, сел на стул, предложенный Иваном Егоровичем. «Руки у него дрожат: волнуется или после вчерашней пьянки?», - подумал Иван Егорович. Он, поколебавшись, подошел к сейфу, открыл. Достал открытую бутылку своего любимого коньяка «Белый аист»:

 - Не подумай, Сергей, что в партийных сейфах водку держат. У меня, как ты знаешь, большое горе, - начал разговор Иван Егорович. Достал стаканчики, налил почти по полному. – Давай помянем Игорька Фокина, - выпили стоя, не чокаясь, закусив разломленной плиткой шоколада.