Иудаизм, христианство, ислам: Парадигмы взаимовлияния

Иудеохристианские тексты описывают ситуацию в более умеренных выражениях, нежели Toldot Yeshu, но и они выделяют те же существенные черты, которым нет точных аналогий в канонической Книге Деяний, равно как и в других христианских или еврейских сочинениях. В любом случае, один факт несомненен: таким характерным для него путём безудержной фантазии автор Toldot подобно автору иудеохристианского исторического фрагмента — выражает своё осознание решающей роли событий, имевших место в Иерусалиме и в других местах после смерти Иисуса; именно эти события определили ответ на исторический вопрос величайшей важности: будут ли иудеохристиане продолжать существовать как евреи и вместе с евреями или же произойдёт окончательный раскол?

В этом вопросе установки автора последней части Toldot, приветствующего разделение двух религий, диаметрально противоположны чаяниям иудеохристианского автора исторических фрагментов, включённых Абд аль-Джаббаром в Tathbit. На самом деле есть определённые основания полагать, что указанные главы Toldot были написаны как ответ на наши иудеохристианские тексты. Если иудеохристиане обвиняли Павла в том, что он вызвал разделение двух религий, то автор Toldot по той же самой причине одобряет его действия, представляя Павла в этой связи как (тайного) агента еврейских мудрецов[173]. О нём говорится, что он, поначалу носивший имя Илия[174], дал христианам заповеди, отличные от закона Моисея, поощряя их отделиться от евреев и избегать общества последних. Среди прочего Павлу приписывается следующее заявление[175]:

Иисус хочет (дать) другую заповедь: вы должны звать иудеев (yehudim) евреями (‘ibrim) так как они приходят с (другого) берега реки, а вы будете зваться язычниками (goyyin).

По всей вероятности, это аллюзия на наименование Hebraioi («евреи» — в отличие от «иудеев»), которым в ранний период обозначали именно иудеохристиан.

Подобная концепция роли Павла в эволюции христианства во многом соответствует иудеохристианской версии событий (за вычетом легенды о Павле как агенте еврейских мудрецов). Разница в том, что авторы иудеохристианских текстов настроены враждебно по отношению к Павлу, а соответствующие главы Toldot (написанные, судя по всему, как ответ на эти тексты) относятся к нему дружелюбно и с одобрением. Как в иудеохристианских сочинениях, так и в Toldot подчёркивается, что отделение христианства от иудаизма было главной целью и основным результатом деятельности ап. Павла; насколько я понимаю, ни в Новом Завете, ни в патриотической литературе эта мысль не представлена столь отчётливо.

С одной стороны, в новозаветной и патриотической литературе представление о миссии Павла не ограничивается реализацией одной лишь идеи раскола. С другой — там, похоже, даже не допускается мысли, что существовала реальная возможность избежать размежевания двух религий.

В пассаже из последнего раздела Toldot ересиарху Несторию (жившему, как здесь предполагается, в Персидской империи) приписывается позиция, противоположная позиции Павла: Несторий, оказывается, призывал христиан следовать примеру Иисуса и соблюдать заповеди Моисея; он учил также, что Иисус был не Богом, а человеком, которого, как и пророков до него, вдохновлял Святой дух. Тот факт, что Нестория обвиняли (на Эфесском соборе, а также некоторые ортодоксальные полемисты) в склонности к иудаизму, не может, на мой взгляд, объяснить происхождение зафиксированной в Toldot Yeshu традиции. Однако я думаю, что его взгляды не связаны с иудаизмом. Скорее объяснить это могла бы вышеупомянутая гипотеза о том, что несторианская община включала иудео-христиан. Учение Нестория, согласно отрывку из Toldot[176], в общем не отличается от позиции наших иудеохристианских текстов. Аналогия, однако, нарушается в одном пункте. Согласно Toldot[177], Несторий имел большое влияние на женщин, так как он, в противоположность Павлу[178], предписывал моногамию. С одной стороны, этот пассаж противоречит иудеохристианской биографии Павла, по которой Павел установил моногамию в соответствии с римским обычаем. С другой стороны, он явно связан каким-то образом с биографией Павла и, возможно, косвенным путём восходит к ней. Он наверняка соотносится с определённой исторической ситуацией, характерной для несторианской общины; пролить свет на эту ситуацию могли бы дальнейшие исследования.