Юдаизм. Сахарна

«Охранка», я думаю, с большим удовольствием смотрит на газетные сочинительства Философова и Мережковского. За что прежде «поденные деньги» приходилось платить, то теперь писатели делают «из чести». На ласковой флейте (читай «Старый дом» Ф. К. Соллогуба; разительную у него вещь) эти когда-то серьезные писатели заманивают теперь гимназистов и студентов идти «влево» и «влево», — «рвать динамитом бесчувственный камень». Герасимов (генерал) уплачивал за это Азефу из «специальных сумм» Мин. вн. д., а теперь за все уплачивает касса «Речи».

Затем Азеф давал «адреса лиц», особенно с ним сблизившихся, а теперь эти «адреса сочувствующих» прочитываются «где следует»

на «Письмах к тетеньке» русских «Шпонек»: т.е. на письмах к «сочувствующим читателям» авторов «Смерти Павла I» и «Неугасимой лампады».

Очень просто.

Неужели им не приходило в голову?

* * *

Как много тем даже не начато в науке! — самой серьезной, самой солидной. Лет 20 назад я читал нелепую книжку — сколько помнится, Кэрби и Спенса — о муравьях, — и там исследование и снимки, «как муравьи бегают» (им ножки намазывали черной краской, бегали они по бумаге, и вот эти «пути» сняли).

Между тем Михаил Андреевич рассказывал случай, — в ответ на рассказ мой о «вчера», как бабочка рвалась на горящую свечку, отскакивала от пламени, уже сожегши ножки и, очевидно, испытывая боль, муку и страх: и в конце — точно прошибая препятствие, как бы цирковая наездница прошибая круг с натянутою на него бумагой, — кинулась в самое пламя, затрепетала, билась и сгорела.

Ужасно!

Мих. Андр. и говорит: «Это — что́! Еще не так явно, по быстроте движения бабочки. Однажды мы зажгли костер. И вот вижу я, что гусеница — которые вообще ползают очень медленно — издали как-то неуклюже, но с всем доступным ей старанием и доступною быстротой, все скорее и скорее, начала ковылять к костру... ковыляет, ковыляет... ближе, ближе, печет ее, все ковыляет и... испеклась!!!

Я задрожал в страхе, в ужасе!! Молох. Ведь это молох животных, насекомых. Ведь это кусочек религии, финикийских храмов, карфагенских. Что́ за притяжение? Какая тут тайна? Что́ за Рок. Ибо «сгореть» — это «судьба насекомого».

Как не произвести опытов? как не начать опытов? Свет ли блистающего пламени тянет? Тогда поставить черный экран или залепить глаза гусеницы и бабочек воском. Я не знаю, как, ученые знают. Они все умеют: но отчего сюда не приложили «уменья делать опыты», по Бэкону Веруламскому и Д. С. Миллю. Поставить бы разные «препятствия», и пусть бы «одолевали». Пусть бы ученые «элиминировали» (выделяли и удаляли) причины, сохраняя «остаточек» настояще действующих?

 Свет?

 Тепло? горячность?

 Гипноз «блестящего предмета»?

 Своеобразный сомнамбулический сон?

 «От судьбы не уйдешь». Т. е. в организации есть «Рок» — «сгореть, если встретится пламя», и она падает в пламя, как уже извечно и от сотворения мира обретенная смерть.

Брр...

Ужас...

Волосы дыбом...

Боюсь. Проклинаю. Жалко.

А ученые молчат.

Дураки они этакие, эти ученые. Всем «1» за «успехи».

~

Поправка: это видел Александр Александрович, учитель школы виноградарства. Также он видел раз рака, который впятился задом в костер и испекся! Значит, — тут нет гипнотизма блестящего пламени.

Гусеница медведки ползла с расстояния 11/2 аршина от места, где испеклась. И все скорее и скорее бежала!!!

* * *

Конечно, обрезал палец, обрезал ногти, «она обрезала» волосы и обрезают картон для переплета книг и материю, когда шьют платье. К слову так все привыкли, что, когда прибавляется «обрезание у иудеев» или «Авраам обрезал себе крайнюю плоть» — мы ничего себе не представляем и ни о чем не спрашиваем, и во 2-м классе, «по программе выучив заключение Ветхого Завета», и там строки: «Авраам обрезал себе и слугам своим крайнюю плоть», — ни один из всего класса гимназист не догадывался, какой это имело и имеет вообще неприличный и непозволительный вид. И мы даже не думали, что это касается «того»... Наконец, когда поздней все узнали, то узнали до того лениво и с «нам дела до этого нет», что «История о Монтецуме» казалась гораздо интереснее, важнее и занимательнее.

Ничего.

~

/-Между тем, — ведь это не «ничего». И вот когда узнаешь, что это не «ничего», то весь свет начинает переменяться в глазах.

~

Один вид! вид, вид!!.. У Авраама и слуг его какой ужасный, странный, страшный вид...

Еще до обрезания, когда только подходили.

И манипуляции обрезывающего над ними...

И когда «все зажило» - опять какой же виду этих 60—100 мужчин.

Можно с ума сойти. Не правда ли, можно с ума сойти при мысли, что «Бог этого захотел»...⁸⁴

И не только «захотел», но еще и отдал Аврааму за это именно одно все обетования и все будущее; ему и «таким же»! непременно — «таким же», только — «таким»!